— Дорогой мой Сергей Алексеевич, вам это проще сделать, поскольку электронные средства в ваших руках. Так мне советовали знающие люди, — многозначительно написал он на своем фейсе и запечатлел на вавакинском файле. — Услуга будет оплачена.
Вавакин, прожженный думский мерзавец, сразу уяснил, что этот господин никогда ни в какой комиссии не числился, никакие продукты ему не нужны, но какая стать, какая речь! — почему же не продать ему прошлогодний снег? Виду не подал, но оплату выяснил походя. Оба остались довольны.
— Слушайте, — обратился к нему гость после официальной части визита, — я вижу, вас мучает предстательная железа. Поскольку так чудесно поладили, хочу вам порекомендовать прекрасного специалиста-хирурга, который делает уникальные по значимости операции…
И слово в слово пересказал легенду Нинелии Мот о знаменитом профессоре Христоумове.
Любому человеку скажи: не иначе у вас печенка пошаливает. Человек прислушается и ответит, пошаливает. Хотя до этого к печени не прислушивался. Скажут: поджелудочная барахлит — ясное дело, вон она, отзывается. Потому что абсолютно здоровых людей нет, а мнительные почти все. Вавакин ни сном ни духом не ведал о своей предстательной железе, но рассказ гостя так близко улегся к сокровенному желанию Вавакина, что он внимал ему, затаив дыхание, и записал телефон профессора Хрисгоумова.
Расставались они как старые приятели, будто сыграли по мизеру в пульку и обвели вокруг пальца партнеров.
Гость ушел, и Вавакин набрал указанный телефон.
— Кабинет профессора Христоумова. — ответил мелодичный девичий голос.
— А с самим профессором можно поговорить?
— Пожалуйста, перезвоните через полчаса. Владимир Викторович в оперблоке. Как вас представить?
— Сергей Алексеевич Вавакин, депутат Госдумы. — на этот раз очень скромно представился Вавакин.
Акции Вовчика Христоумова росли быстро, но Вавакин едва высидел эти полчаса, он впервые очень переживал, что случится из ряда вон выходящее и профессор не примет его. Адовы муки…
Через положенные полчаса он услышал наконец густой и бархатный голос профессора.
— Да, — отвечал он, — мы делаем такие операции со стопроцентным успехом, но для этого необходимо предварительное знакомство, так ли нужна вам операция.
— Нужна, нужна! — чуть не выл Вавакин. — Тогда необходимы соответствующие анализы и пробы.
— Я на все согласен! — выдохнул муку Вавакин. — Скажите, а это дорого стоит?
— Очень дорого. Тридцать тысяч условных единиц.
Вавакин чуть из штанов не выпрыгнул. Эта сучка Мотвийчучка пыталась выжать из него столько баксов, а тут всего тридцатка! Вот что значит прямой выход!
Договорились встретиться в среду, и остаток дня Вавакин провел в чудесном расположении духа. Будто не ему выкладывать тридцатку, a он нагрел шарлатанку на целую сотню. Случаются же чудеса в этом бренном мире!..
Где-то в шестерки завивалось чужое стремление выбиться наверх, где-то вили петли нули, а Вавакин жил в другом мире, где сплошь единички управляют нулями.
Закончив день, он повстречал в коридоре сынка Мотвийчучки и с улыбкой приветствовал его:
— Ну как, долбоеб, скоро депутатом станешь? — Всякое бывает, — хитро улыбнулся в ответ Шурик.
Планета крутилась дальше.
2 — 8
Вавакина, когда его душа пела и ноги рвались к именитому профессору, неожиданно остановил вызов к шефу. Обычно они обсуждали задание по телефону, могли не видеться и три дня, и неделю, только в экстраординарных случаях шеф желал лицезреть его у себя в кабинете. Вполне логично, что именно такой случай нагрянул и самое неподходящее время для Вавакина.
Случилось страшное. Но в России. А это существенная разница по сравнению с остальными странами. В России если кто и. крикнет «Бомба!», менталитет, что в переводе означает обычный люд, сначала постарается убедиться — где бомба? Голосовать и усаживать себе на голову юродивых — это запросто, а бомба… надо посмотреть, не обманывают ли?..
Случилось следующее, отчего Дума пришла и негодование: пока менталитет и иже с ним отдыхали в выходные, президент очнулся от дремы и отправил весь кабинет министров в отставку, закатилось солнышко на плеши мальчика Сирожи Кириенки. Мало кто верил в возможности этого шустрого комсомольского говоруна, мало кто верил в возможность этого яблочка вызреть в суровом климате конца века. Уж больно кислый фрукт среди березок средней полосы. Пахана Черномырдина смололи в муку, а тут какой-то Сирожа, плешивый мальчик…