— Всё на месте, — игриво сказал он в трубку, надеясь на похвалу, будто и не притемнялся он вчера.
— Вы большая умница, Андрей Андреевич, — не заставил ждать себя товарищ из Белого дома. — Завтра встретимся в ЦДЛ, время подоспело.
Условились. Вавакин нечаянно прибил Марио камнями в седьмом уровне, огорчаться не стал и выключил компьютер, намереваясь отбыть на отдых. Остановила Эльвира:
— Андрей Андреевич, вас какая-то Мотвийчук спрашивает. Возьмете трубочку?
— А, интересно, интересно! — живо отреагировал Вавакин и, погасивши улыбку, сказал: — Соедини.
Сведений о нахаленке у него пока не было, и послушать мамашу хотелось, как она станет обсказывать свое кровное.
— Где мой сын? — плачущим голосом спросила Мотвийчук.
— Милейшая госпожа Мот, — подчеркнуто отвечал Вавакин. — Он у меня не служит, поищите в другом месте.
— Обождите, не кладите трубку! — взмолилась на крик она. — Мой бывший муж сказал, что вы с ним говорили о сыне. Вы!
— Ах, с бывшим мужем? — издевался Вавакин. — Это с профессором Христоумовым?
— Он не профессор. — рыдала всемогущая гадалка. Верните моего сына, или я обращусь в милицию.
— Какую чушь вы несете! Какой муж, какой сын, какой профессор? Ко мне подкатился алкоголик, и я дал ему тридцать рублей. Понимаете? Тридцать сребреников! А где пропадает ваш сын. извините, не хватало мне сопли вытирать великовозрастному шалопаю. Оставьте меня в покое.
— Прокляну, порчу наведу!
— Да-да, мощный отворот-приворот, от ворот поворот. Ты уже лечила меня за сто двадцать штук баксов. Пошла ты…
Вавакин бросил трубку и ощутил блаженное злорадство во всем теле. С ним, с Вавакиным, тягаться…
Он не сомневался, что Мотвийчук перезвонит.
— Андрей Андреевич, — дрожашим голосом говорила она, — я не права, я оплачу вам материальный ущерб, я оплачу моральный, только скажите, где мой мальчик?
— Не знаю я, — по слогам произнес Вавакин, но тон смягчил: — Скорее всего вашего сына послали в командировку.
— Какие могут быть командировки? Он же такой глупый!
— Всякие. Спросите его начальника, — отбоярился он.
Больше Мотвийчук не перезванивала.
Вавакин задумался. Мотвийчук, того гляди, поднимет хай. Обратиться за помощью к своим постоянным клиентам ей труда не составит, а ниточка к нему все же ведет…
Черт возьми! Как же это он забыл взять у Мотвийчук адресок настоящего профессора! Поразмыслив, он позвонил и Центр Нинелии Мот, и ему сказали, что ее нет на месте. Что передать?
— Скажите, ее искал Андрей Андреевич.
Сработало. Мотвийчук быстро нашлась.
— Не хотел вас травмировать, но кое-что мне известно.
— Ради Бога, говорите!
— В обмен на телефон настоящего профессора.
Мотвийчук заученно выпалила номер телефона и назвала имя: Толмачев Сергей Алексеевич.
— Знаете, я видел вашего сына в компании гнилых ребят у Думы. Знаете, они были все пьяны.
— Мой сын не пьет, — храбро ответила Мотвийчук. — Что-что, только не алкоголь.
— Боюсь, тогда именно что-что. Они усаживались в машину на парковке у Думы. Не волнуйтесь. Через пару дней объявится. Кончатся деньги, и объявится, — намекнул Вавакин. Пусть дергается.
Имея адрес профессора, Вавакин вообще перестал думать о злополучном Шурике.
— Андрей Андреевич, — вошла Дина, — шеф просил составить рапортичку по его заданию.
— Когда?
— Прямо сейчас. Не мог дозвониться, телефон был занят.
— Сейчас и сделаем, — кивнул Вавакин и связался с шефом но прямому телефону. Цифры взял с потолка, но свежие. — Значит, так. У марксистов половина за Черномырдина, у яблочников обработал пятерых, огородники все за, независимые требуют льгот. Какие будут дальнейшие указания?
— Торгуйся, Андрей Андреич, создавай видимость.
«Еще бы — усмехнулся Вавакин. — Так и делаем, на том стоим!»
Куда приятнее было звонить настоящему профессору. Неужели опять проходимец?..
Кнопки на мобильном телефоне Вавакин нажимал не торопясь, раздумывая после всех успешных дел: а надо ли ввергать себя в неизвестность? Жил себе и жил с чем Бог дал, потомство завел, достаток есть и на светлые, и на черные денечки — надо ему это?
Последняя цифра номера пришлась на коней раздумий Вавакина: надо, чтобы всем в жизни насладиться, — и на той стороне ответил спокойный мужской голос, настоящий, профессорский:
— Слушаю вас.
— Сергей Алексеевич, вас беспокоит Вавакин Андрей Андреевич по поводу уникальной операции, которую вы освоили. Я от госпожи Мот, — добавил Вавакин. Толмачев не ответил сразу, и Вавакин выжидал. — Я вполне платежеспособный человек, — добавил он.