- Вы имеете в виду рядовых немцев? - недоуменно переспросил Слугарев.
- Всех членов нацистской партии, поголовно, - резко и злобно отчеканил Куницкий. - И всех солдат, всех до единого, кто держал оружие в руках.
Слугарев смотрел на него вопросительно и озабоченно, и грустная усмешка играла в его глазах.
Спросил:
- И в чем, по-вашему, должно выражаться для них наказание? Для рядовых солдат?
- Будь моя воля, я бы поступил с ними так, как они с нами: в концлагеря и газовые камеры.
В заикающемся голосе Куницкого звучали твердые настойчивые ноты, а глаза сверкали злобно и нагло. Слугарев горько рассмеялся, а Ядзя заметила примирительно и с робким упреком:
- Так нельзя, Адам. На безумство безумством не отвечают.
- И не солдаты придумали концлагеря и газовые камеры, - угрюмо молвил Слугарев.
Сердитое брезгливое лицо Куницкого усмехнулось, и он ядовито и заикаясь заметил:
- А девиз "кровь за кровь, смерть за смерть" забыли?
- Этот девиз действует на поле боя. А лежачих, как известно, не бьют, - задумчиво ответил Слугарев.
Во время беседы Ядзя ловила на себе загадочные взгляды Куницкого и никак не могла постичь значения этих взглядов. А было все очень просто: сегодня Ядзя показалась Куницкому еще более интересной и привлекательной, чем когда-либо прежде. В нем снова вспыхнуло желание и тайная надежда, и ему стоило немалого труда, чтоб скрыть свое недружелюбие к Слугареву. И как он ни старался следить за собой, все же нет-нет да и проскальзывали в его речи высокомерные нотки по отношению к хозяину дома. А когда после третьей рюмки он слегка захмелел, в нем появилась к напускная солидность, и повелительные жесты. И тогда к нему на смену беспечности явилась обостренная настороженность и подозрительность. Куницкому казалось, что Слугарев смотрит на него все время пытливо и недоверчиво и намеревается завести неприятный, а возможно, изобличительный разговор. Куницкий же теперь избегал не только скользкой темы, но и спокойного пристального взгляда Слугарева. Он уже ненавидел и боялся этого человека, в гости к которому пришел сам, без приглашения. И он решил уходить, немедленно, придумав любой мало-мальски правдоподобный предлог. А это было просто: взглянул на часы, ахнул, спохватившись:
- Товарищи! Да ведь я опаздываю… Обещал ребятам из института… Ждут и, наверно, ругают. Извините, пожалуйста: побегу.
Он стремительно встал из-за стола и начал торопливо прощаться. Его не задерживали, лишь Слугарев сухо сказал:
- Что ж - раз надо, так надо.
- Заходи, Адам, не исчезай надолго. И звони, - сказала Ядзя с простодушным видом и, как всегда, милой улыбкой.
После его ухода в комнате Слугаревых наступила странная пауза, словно ушедший посеял здесь какие-то сомнения и загадки. Ядзя видела, что муж явно чем-то озадачен и расстроен. Лицо его сделалось угрюмым, а глаза казались злыми. "Неужто в нем зародилась ревность, беспричинная, глупая, слепая?" - подумала Ядзя. Слугарев солидно и долго молчал.
- Я вижу, ты недоволен неожиданной встречей с моим земляком и спасителем? - легкая ирония прозвучала в ее голосе.
- Напротив, очень доволен, - твердо ответил он. - Эта встреча была просто необходима. По крайней мере, для меня.
- Ты находишь странным его поведение?
- Что ты имеешь в виду?
- Внезапно появился и потом вдруг убежал.
- Почему убежал - мне понятно. А вот зачем пришел? Не случайно же.
- Зашел на радостях. Поздравить с праздником… Тебя повидать, - нетвердо прибавила Ядзя.
- Меня повидать - это конечно. Вернее, услышать от меня, узнать то, что его интересует. Ведь он знал, что я в Москве.
- Ты думаешь, его интересовала твоя работа? Он догадывается, где ты и что?
- Едва ли, - ответил Слугарев. В действительности Иван Николаевич учился в школе чекистов. - Тут что-то не так. Ты обратила внимание, как он упрямо увиливал от разговора о Беловире, о погибших товарищах из группы Гурьяна. Это неестественно, нелогично,
- Ты его в чем-то подозреваешь? - Ядзя вдруг побледнела, сверкнув глазами.
- Я просто не верю ему. Ни одному слову. И то, что он твой спаситель, - тоже не верю, - горько промолвил Слугарев.
Она вздрогнула. Это уж слишком: если не спаситель, то, выходит, предатель. Они прежде уже говорили на эту тему, анализировали факты и поступки, наталкивались на подозрения и догадки и замолкали, избегая несправедливых обвинений. И вот теперь снова вернулись к этой волнующей, как незаживающая кровоточащая рана, теме. Он доволен, что встретился сегодня с Куницким. Но ведь опять же никаких фактов, одна интуиция. Нет, так нельзя.