Он вдруг умолк, передохнул, насупился, словно что-то припоминая. Казалось, он потерял нить своей мысли и теперь пытается ее найти. Продолжал, не глядя на оберфюрера, уже другим, более спокойным тоном:
- Есть два способа избавления от излишков человеческого хлама. Первый - вызвать эпидемию совершенно новой, ранее неизвестной людям болезни, которая за какой-нибудь месяц унесет в могилу почти все население целой страны или целого континента. Уцелеют немногие, самые выносливые и сильные. Но это не беда, это даже хорошо: они составят отряд отборной рабочей силы.
- Но ведь эпидемия может обрушиться и на нас, - с беспокойством зашевелился Шлегель. Он жадно внимал каждому слову доктора.
- Погоди, я не закончил. Прежде чем дать ход смертоносным вирусам, мы сделаем прививки антивируса всему населению Германии и наших союзников. И если исходить из гуманности и совести, то это была бы жестокая акция, но не более жестокая, чем те, которые проводишь ты,
- К черту гуманность, - сквозь сжатые зубы процедил Шлегель, глядя на фужер теперь уже сощуренными, заплывшими жиром глазками. - Не жестокость меня смущает, а ненадежность этого метода. Есть ли полная гарантия, что ваша вакцина антивируса надежна на все сто процентов?
- Пока что такой гарантии я не могу дать. Но эксперименты продолжаются, - сказал Хассель, пытливо наблюдая за оберфюрером.
Шлегель похолодел: здесь, в этом райском уголке, среди пионов, жасмина, среди белых лебедей, изобретаются вирусы страшной смерти!.. Проницательный Хассель понял состояние гостя. Это забавляло доктора, наводило на мысль: вот он мучает и убивает людей ежедневно, готов уничтожить половину человечества земного шара, а сам смерти боится, содрогается от одной мысли о ней. Доктор давно замечал, что палачи и садисты пуще всех других боятся смерти, дрожат за свою шкуру. Отсюда он делал заключение: те, кто ни во что не ценят жизнь других, сами ничтожные, обыкновенные трусы. Себя он, разумеется, исключал. Заскрипело плетеное кресло под Шлегелем. С каким-то растерянным видом он спросил:
- А другой вариант?
- Да, возможен еще второй способ избавиться от излишнего людского балласта. И способ этот совершенно гуманный. Посредством вирусов воздействовать на половые органы. Лишить людей способности деторождения. Мужчин и женщин. Пораженная таким вирусом нация постепенно вымирает. Правда, этот процесс длительный, он растянется на несколько десятилетий, но зато совершенно гуманный.
- Но опять же вирусы, опять-таки нужна гарантия, - перебил его Шлегель, возбуждаясь. Хассель его поразил. Оберфюрер знал, что засекреченный доктор изобретает какое-то сверхмощное оружие, но только сейчас понял, что это за оружие. Вирусы его пугали. А Хассель все так же спокойно продолжал:
- Но ты, конечно, понимаешь, что устранить нужно всего-навсего излишки двуногого скота. - Он избегал слов "уничтожить", "убить", "истребить", он находил удобным заменить их более мягким глаголом: "устранить". Повторил: - Только излишки. Рабочих рук нам потребуется много. На одного немца, по меньшей мере должны работать двадцать человек. Впрочем, слово "человек" тут неуместно. Это уже будут не люди, а в подлинном смысле двуногий рабочий скот. Они будут лишены способности думать, рассуждать, им чужды будут всякие эмоции, какие бы там ни было запросы, кроме грубой пищи. Такие рабы абсолютно безопасны для хозяев. Чтоб привести их в послушание, достаточно будет простого примитивного кнута. А пистолет - это уже крайний случай. Сделать их такими, то есть вернуть их к доисторическим предкам, - сложная научная проблема. Впрочем вполне разрешимая. По крайней мере, первые опыты дали обнадеживающие результаты.
- Этто оч-чень интересно, - растягивая слова, медленно произнес Шлегель. - Это шикарно! Теперь я понимаю… - он не закончил фразы, решив не уточнять, что именно он понимает. Спросил после вдумчивой паузы:
- А как насчет потомства? Ну, у этих идиотов каково будет потомство?
- Нужно добиться полной наследственности. Я повторяю: задача эта весьма сложная. Кстати, Курт, ты почему-то присылаешь мне главным образом евреев.
- Как ты и просил, - и лиц женского пола. Помоложе и поинтересней. - Шлегель дьявольски сощурил глазки. Хассель не принял его намека, сказал с явным раздражением:
- Мне нужны разные национальности и расы. В том числе желтые и чернокожие. К сожалению, у тебя их нет. Давай славян.
- Сегодня ты получил прекрасных полек, очаровательных фрейлейн. Надеюсь, ты останешься доволен.