Подперев кулаком острый подбородок, Алибек сосредоточенно выслушал Тасо и проговорил, не меняя позы:
— Зачем меня сменять?
Вспомнил Алибек, как мальчишки, забыв о войне, прибегали к нему и звали вспомнить заброшенные игры, а он усаживал их рядом с собой и рассказывал, как воюют на фронте. Обо всем этом он узнавал из разговоров по телефону, для него уже не существовал строгий запрет Тасо.
Бригадир встал, подошел к мальчику, положил теплую руку на его заросшую голову.
— Нет, нет, ночью я буду сам, — и уже задумчиво добавил: — да, мы с тобой на фронте, на нашем. Думал ли я о таком? Эх, дожить бы, — произнес с горечью Тасо, но тут же спохватился. — Ладно, пойду, жди меня вечером, поеду в горы.
Алибек вышел вслед за ним, подвел коня, помог влезть в седло и только тогда вернулся к телефону. Придвинул к столу кресло, забрался с ногами, задумался.
Что случилось с людьми? Раньше Залина боялась мимо пустого нихаса пройти, а вчера заявилась туда в черкеске, шароварах, на голове войлочная шляпа с отвислыми полями, в руке палка. Ну, мужчина и только.
Старики тоже все реже приходят на нихас, не шутят, как бывало, а если соберутся, то говорят о войне.
Сбежать, что ли, на фронт, пробраться к Гитлеру и убить гада… Правда, он не знает его в лицо. Но ничего, нашел бы… Бот только на кого оставить Тасо? Обидится он…
За дверью послышались шаги, Алибек высунулся в окно: на ступеньке топтался его младший брат. В полосатых ситцевых штанах, чуть прикрывавших колени, в короткой, до пупка, рубахе, распахнутой на груди, в чувяках, из которых вылезли пальцы. Мальчонка приоткрыл дверь, просунул голову в надежде, что Алибек позовет его. Алибек было притворился занятым, уткнулся в стол, но уловив запах чурека, почувствовал, что очень хочет есть.
— Входи, чего ты стоишь? — нетерпеливо позвал он.
Вытянув перед собой руку с узелком, мальчонка высоко занес ногу, перешагнул порог, остановился и, не зная, как поступить, насупился.
— Ну, что ты принес?
Алибек привстал, потянулся было к узелку, да отдернул руку, понизил голос и, подражая взрослым, важно спросил:
— С какими новостями пришел?
Малыш продолжал молча рассматривать свои заляпанные грязью чувяки. Стоял, стоял и, положив на пол узелок, косолапя, выбежал.
Засмеялся Алибек, поднял узелок. Мать прислала полчурека. Хрустящая коричневая корка еще хранила запах теплой золы. Кусок овечьего сыра и бутылка молока дополнили завтрак паренька.
Мигом покончил с едой, погладил живот и, выпрыгнув в окно, бросился со всех ног к роднику. Тем же путем через окно возвратился и едва успел оседлать кресло, как затрезвонил телефон.
— Цахком слушает. А? Тасо нет. Да, это я. Здравствуйте, что? Не слышу-у… Деньги? Чтобы мы собрали деньги? Какие деньги? Понял. Запомню! Пусть сам Тасо привезет? Скажу. Он у чабанов и вернется ночью. Поздно будет? Чтобы утром был с деньгами в районе? Будет. До свидания.
Алибек повесил трубку и задумался: «Как передать Тасо? Мне отлучаться нельзя, кому же сказать? О, побегу к Дунетхан».
Кратчайшим путем спустился к дому Каруоевых и, кажется, вовремя: хозяйка укладывала в хордзен свежевыпеченный хлеб. Завидев мальчика, женщина испуганно всплеснула руками:
— Мæ хæдзар, что-нибудь случилось?
— Из района звонили… Тасо очень искали, — выговорил запыхавшийся Алибек. — А он не скоро вернется в аул.
— О бог ты мой, зачем им понадобился бригадир?
Мальчик дернул плечом, что за вопрос, откуда мне знать, но, подумав, сказал:
— В городе люди собирают деньги для фронта.
— В каком городе? О чем говоришь?
— В нашем, в котором Дзандир учился.
— Деньги? Разве на фронте нужны деньги?
— Значит, нужны. Такой приказ пришел.
— Что же мы будем делать без Тасо?
— Не знаю. Приказали, чтобы к утру доставил деньги в район. Как найти бригадира?
— О мæ бон! — захлопотала хозяйка. — Утром? Господи, да когда же он успеет?
На это мальчик ничего не ответил.
— Послушай, Алибек, а может, ты найдешь Тасо?
— Я приставлен к телефону.
— Да, да, как я могла забыть… Что же делать? Ну иди, схожу к Дзаге или Муртузу.