Еще два дня такого же трудного и выматывающего пешего хода - и небольшой отряд ирокезов, ведущий белых пленников, самым неожиданным образом наталкивается на двух трапперов.
Они остановились на берегу одного небольшого озера, прикрытые с одной стороны лесом, с другой - небольшим холмом, чтобы передохнуть и набрать в кожаные бурдюки свежей воды. Женщинам позволили собрать ягод и подкрепиться, а детям - немного поплескаться и освежиться.
Сихра снова удивил Анну - подозвал к себе и повел на тот самый холм. Не дойдя, правда, самой верхушки, он жестом приказал ей опуститься и уже ползком добираться вверх.
Смущенная, но привыкшая к чудоковатому ирокезу, Анна и не подумала ослушаться. А там, вглядываясь сквозь толщу зеленого массива, она увидела мужчин в странной одежде и бобровых шапках, которые, по ее разумению, ну совсем не подходили для стоящей сейчас жары.
- Это французы, - шепнул Сихра ей на ухо.
Девушка чуть не вскрикнула от радости. Но своевременно сдержалась и бросила на индейца вопросительный взгляд.
- Значит ли это, что скоро мы будем в форте, где ты нас продашь? - спросила она почти неслышно, лишь шевеля губами.
Сихра покачал головой и снова посмотрел на мужчин, которые, как и они, устроили привал и сейчас, сидя на увесистых мешках, с жадностью поглощали вяленое мясо.
- Это трапперы. Охотники за пушниной, - сказал ирокез, скорчив странную и брезгливую мину, - Они обменивают у индейцев меха на водку, одеяла и бусы, а потому продают своим же за золото, которое им хватает на год безбедной жизни. А глупые собаки ведутся на этот торг и совсем забывают о своих полях и урожае, обрекая свои семьи на голодную смерть.
Девушка не совсем понимает все, что сказал ей Сихра, но кивает.
- Хочешь с ними поговорить? - вопрос ирокеза шокирует девушку и ее лицо удивленно округляется.
- А можно? - неверяще спрашивает она.
- Тебе - можно. Но недолго.
Анна не ждет повторного и столь заманчивого предложения. Быстро вскакивая на ноги и подбирая юбки, она несется к мужчинам так быстро, как только можно.
И, разумеется, делает это громко и заметно, будто обезумевший от гона лось. Разве что не трубит, как он, а всего лишь приветливо машет рукой и не сдерживает радостной улыбки.
Не сразу разглядев ее, мужчины вскакивают на ноги, бросают свою еду и вскидывают ружья. Но как только перед ними появляется определенно женская фигура в длинном европейском платье, их лица изумленно вытягиваются, а руки инстинктивно опускаются.
- Доброго дня, господа! - доброжелательно здоровается девушка с ними, не скрывая своей радости, - Господь послал мне вас! Я так рада!
- Француженка? - недоверчиво спрашивает один из трапперов. - Какого черта, мадам… Откуда?!
Приблизившись достаточно быстро, Анна переводит дыхание, но с ее лица улыбка так и не исчезает. Она переводит свой ярко-синий пытливый взгляд с одного мужчину на другого и хотя вблизи они кажутся ей, мягко говоря, угрожающими и суровыми, в их странных куртках, шапках и с густыми нечесанными бородами, делающими их больше похожими на пиратов, чем на нормальных людей, она почти что светиться от счастья.
- Понимаю ваше удивление, господа, - Анна приседает в реверансе, и мужчины разве что челюсти не роняют от изумления - слишком уж странной и ненормальной выглядит эта картинка. - Меня зовут Анна Ляор. Я жительница форта Борнауáр. Несколько дней назад на нас напали ирокезы и захватили меня и моих подруг в плен, чтобы продать братьям нашим французам и получить выкуп.
Мужчины делают дружный шаг назад и снова вскидывают ружья, направляя прямо на девушку.
- Ирокезы… - глухо говорит один.
- Да они, поди, всех вырезали там…
- И перед нами сейчас призрак.
- Спаси наши души, Пресвятая Дева Мария…
Анна пораженно охает и вскидывает перед собой раскрытые ладони.
- Господа! - поспешно говорит она успокаивающе, - Клянусь Господом нашим Иисусом Христом, никакой я не призрак!
И для подтверждения своих слов креститься. Но это мало успокаивает трапперов.
- Если вы пленница, мадам, - неуверенно говорит один, - Тогда, какого черта, вы сейчас делаете? Здесь? Одна?!
- А я не одна, - девушка снова улыбается и вздыхает. - Мой хозяин, ирокез Сихра, он заметил вас и щедро позволил поговорить со своими соотечественниками. Он вон там, на холме. Остальные индейцы и пленники за этим холмом.