Увы, ее надеждам не суждено было сбыться. Лагерь был одного из кланов могавков – не особо дружелюбного и гостеприимного племени. Но, слава Богу, они хотя бы не встретили их градом стрел и даже позволили ступить на свою землю.
Оглядев своих товарищей по несчастью, Анне страшно захотелось заплакать – насколько жалко ей их было. Изможденные долгим переходом дети были измучены и валились с ног, и даже женщины держались из последних сил. Их осунувшиеся лица из-за усталости казались безумными и потерянными, а безразличие к собственной судьбе, вызванное невероятным физическим и моральным истощением, грозило серьезными проблемами в будущем. Об этом Анна старалась не думать, уповая на сильный дух своих соотечественников, которые, будь слабее, вряд ли решились бы на такую авантюру, как переезд в Северную Америку. Но слой грязи, который коркой покрывал их кожу, реально беспокоили ее мыслями о возможном заражении. И у женщин, и у детей, в том числе и у девочки-сиротки были беспокоящие Анну порезы и синяки, которые она, конечно, обработала подручными средствами и обвязала импровизированными бинтами, которыми стали узкие полоски оторванных от подолов нижних юбок, однако считала, что это недостаточная мера.
Потому, с жадностью поглядев на мелькавшие между деревьями тела краснокожих, она собралась с духом и как можно серьезно, но почтительно обратилась к Сихре:
- Женщинам и детям нужен отдых.
Индеец равнодушно пожал плечами.
- Так отдыхайте. Кто вам мешает?
- Им нужна горячая пища и вода. Да и помыться не мешало и раны обработать. Где здесь отыскать лекаря и чистый ручей?
Сихра громогласно расхохотался, уперев ладони в бедра.
- Женщина, ты с ума сошла? Порадуйся теплу костров и будет тебе.
Неизвестно, к чему бы привел этот только начавшийся разговор, если бы из-за кустов и деревьев не появился один из могавков.
Невысокий, не молодой и не старый, с изрытым оспой лицом, он с необыкновенной живостью и быстротой заговорил с Сихрой. Анне понадобилось около минуты, чтобы разобраться в его наречии и уловить некоторые знакомые слова. Раньше с говором магавками ей сталкиваться не приходилось, но, благо, основа для языковой группы индейцев была одна.
- Французы! Это французы! Куда ты ведешь их, старый лис? Думаешь, продать их братьям? Ха, наивный! Французы скупы, как белки, и столь же жадны! Наивный дурак!
Сихра оскалился и быстрым движением выхватил свой нож, приняв угрожающую позу.
- А дети? Как давно ты их тащишь с собой? – будто и не заметив этого, невозмутимо продолжил могавк, - Да они передохнут, как мухи, пока ты доберешься до ближайшего форта!
- Не твое дело, собака! – пророкотал Сихра, - Тебе-то какое дело?
- Ты подошел к нашей стоянке и еще смеешь огрызаться, глупый енот? – могавк хрипло рассмеялся, - Мне твоя добыча без дела, но и ты убрал бы свой нож – ты на нашей земле, а скальп такого трусливого ирокеза, как ты, никогда не будет лишним!
Анна бросилась наперерез аккурат в тот момент, как Сихра рванул к могавку. И даже осмелилась упереться ладонью в его широкую, густо покрытую татуировками обнаженную грудь.
- Женщинам всего лишь нужен отдых, - старательно выговаривая слова, сообщила девушка, вызвав тем самым удивление на лице могавка. Да, говорила она плохо, но дикарь вполне ее понял. И она добавила уже, обернувшись, - Сихра лишь беспокоится о сохранности своих рабов. Не будешь ли столь благороден и милосерден, о воин, и позволишь нам набраться сил и вкусить вашей воды? Наша благодарность будет безмерной.
Могавк, склонив голову набок, с любопытством оглядел девушку. Заострил внимание на изящных запястьях и полной груди, подчеркиваемую плотным корсажем, на густым и темных волосах, немного растрепанных, но не менее красивых и эффектных.
- Ты тоже француженка? – спросил он миролюбиво, - Откуда знаешь наш язык?
- Я не смею утверждать, что знаю его, о воин, - подобострастно проговорила Анна, слегка кланяясь, - Я всего лишь глупая женщина, но пытаюсь познать язык Истинных Людей.
Могавк довольно ухмыльнулся – слова красивой и молодой бледнолицей пришлись ему по вкусу. А презрительное выражение лица Сихры лишь добавили удовольствия.