Больше всего Волк боялся своей слабости. Если не тела, то своих мыслей точно.
Но слова шамана успокоили его. Не зря он вложил в образ воды не только его, Волка, сущность, но и сущность Оманы. Несмотря на разницу в возрасте, несмотря на разность их народов, мышления и жизни, они и правда были сделаны из одного теста. И шаман увидел это сегодня на капище, увидел ярче, чем когда-либо и кто-либо.
Он дал вождю подсказку. Дал толчок для действий. и позволил увериться - он будет прав, подчиняясь своим желаниям и стремлениям.
27
Анна замерзла куда сильнее, чем думала. Ей едва хватило сил растопить очаг в своем вигваме - околевшие руки плохо слушались - и переодеться в сухую сорочку и чулки. Эйфория от праздника давно утихла, и теперь она чувствовала лишь безотчетный страх перед разбушевавшейся стихией и холодом, от которого стучали зубы и тело сводило судорогой. Даже забравшись с головой под одеяло, девушка ощущала мерзкий озноб. А от оглушительного стука за пределами своего жилища боязливо сжималась и продолжала трястись, как маленький котенок. Сон, в который она с трудом провалилась, был сроден горячечному бреду и был первым признаком атаковавшей ее снова простуды.
Потому девушка и не заметила, как плотный покров входа ее жилища отодвинулся в сторону и внутри оказался неожиданный гость, плавной тенью скользнувшей внутрь.
Волк безошибочно определил состояние девушки - уловил ее тяжелое и беспокойное дыхание, увидел в полумраке лоб, покрытый испариной. Это остудило его настой и горящее в сердце желание. На его место пришло искреннее беспокойство и сопереживание.
Для начала вождь старательно раздул тлеющие углы и подбросил побольше дров, чтобы поднять в промозглом вигваме температуру. Потом ненадолго вышел, чтобы прихватить несколько чистых и теплых одеял, а также небольшую бутыль водки - сам он был е сторонником огненной воды, однако знал, что белым алкоголь помогал куда как лучше, чем краснокожим, и не приносил такого сильного вреда.
По возвращению он поспешно стянул с Оманы худое покрывало и опустился около нее на корточки. Жадно притянул к себе, ощупывая и поглаживая холодную, покрытую мурашками кожу. А потом прижал к дрожащим губам горлышко бутылки.
Анна очень старалась открыть глаза, но не могла. Лишь неосознанно потянулась к источнику тепла и не удержалась от блаженного стона, когда горячая жидкость потекла ей в горло. Правда, в следующую секунду она поняла, что это водка, и закашлялась. Голова закружилась, и она почти с радостью снова провалилась в беспамятство.
Длилось оно недолго – расторопные и сильные руки Красного Волка быстро стянули с нее ее немногочисленные одежки и стали растирать водкой ледяное тело, заставляя ее млеть от охватывающего его тепла и томления. А еще - от вполне понятного и объяснимого волнения, которое внушали присутствие и близость столь сильного и желанного мужчины.
Волку было странно видеть тело Оманы полностью обнаженным. Было странно касаться ее кожи и странно чувствовать смятение от собственных действий. И хотя ничего предосудительного здесь не было – он просто пытался согреть ее и вернуть искру жизни, сильные желания снова охватывали его собственное тело и сердце.
Бледнолицая неосознанно тянулась к нему и это кружило голову. Она раскрывала рот и порывисто дышала. Влажные волосы, всегда туго собранные в прическу, сейчас были распущены и делали ее юное лицо еще моложе и беззащитней. Сейчас и здесь, в его руках, от властной и волевой женщины, смело выступающей и берущей под свое крыло всех несчастных и обездоленных, не осталось и следа. Омана сама нуждалась в защите, и Волк трепетал от мысли, что прямо сейчас она полностью наконец-то в его власти.
Закончив с растиранием, он плотно укутал ее в одеяла и шкуры, принесенные им. И, только закончив с девушкой, Волк разделся и растерся водкой сам. Когда-то, по молодости, он бы пренебрег этим, но годы брали свое – он чувствовал это.
И все-таки… Его сердце затрепетало, как у молодого, когда он забрался в кокон из одеял к молодому и стройному телу и сжал его в своих объятьях. И хотя он сделал это из соображения сохранить тепло, мужское естество его живо отреагировало на столь желанную женщину.
Да, желанную. И прекрасную. И самую совершенную на свете.
Дыхание Оманы обожгло кожу на его шее. Мягкие и полные губы коснулись пульсирующей жилки. Разумеется, случайно. Но это лишило Красного Волка последнего самообладания.