- Мадемуазель Ляор, - появившихся в дверях гостиной француз, одетый по последней французской моде, радушно распахнул свои руки. Но, будто спохватившись, он сорвал со своей головы шляпу с пышными перьями и отвесил низкий и галантный поклон, - Мое почтение, госпожа! Добро пожаловать!
Девушка обаятельно и очень тепло улыбнулась и грациозно протянула руку для поцелуя, которую встретивший ее мужчина пылко подхватил и прижал к своим губам, не забыв снова согнуться в пояснице.
- Позвольте выразить вам свое восхищение, мадемуазель, - ласково проговорил француз, - Вы, как всегда, очаровательны!
- Благодарю, месье, - на безупречном французском ответила девушка, а ее губы распахнулись в такой нежнейшей и сияющей улыбке, что мужчина, отвыкший уж в этих местах от истинной красоты, немного зарделся, - Я премного благодарна вам за ваше приглашение и гостеприимство. Оно крайне ценно для меня.
Церемонно побеседовав какое-то время, наместник отпустил даму отдохнуть и освежиться в выделенных ей покоях. Правда, почти решился возмутиться, когда индеец тенью последовал за ней, но Маргарита Ляор так быстро и ювелирно завернула рвавшиеся наружу вопросы, что тому ничего не осталось, как смириться и отступить.
В просторной и красивой спальне, обставленной со вкусом и роскошью, почти незнакомой для этих мест, девушка позволила себе облегченно вздохнуть и обратиться к своему сопровождающему на индейском наречии:
- Узнай, где наши вещи и принеси их. По дороге разузнай, что и как тут. Меня смущает этот бледнолицый.
Молча кивнув, индеец бесшумно испарился, предварительно скинув с себя верхние одежды, столь необходимые в преддверии приближающейся зимы. Девушка же, с наслаждением потянувшись, принялась расшнуровывать свое верхнее платье, сшитое на заказ в Квебеке и сидящее на ее точеной фигуре очень плотно и красиво, подчеркивая красивые изгибы и формы.
Индейца не было всего полчаса. За это время Маргарита освободилась от тяжелых одежд и осталась в нижнем платье. А также распустила волосы и умылась в тазике на туалетном столике. Возвращение краснокожего она встретила, несмотря на свой вид, спокойно и привычно, да и самого индейца не смутил ее вид. Он деловито распахнул один из саквояжей, достал несколько нательных сорочек, а также небольшой сундучок со всякой женской мелочевкой - гребнями, шпильками и косметическими коробочками. Он самолично расчесал девушке волосы и ловко заплел их в традиционные индейские косы. А также помог переодеться - подал чистые чулки и затянул корсаж на более легком и светлом платье.
- А бумаги? - требовательно спросила Маргарита.
Индеец, все так же не произнося ни слово, безошибочно открыл другой саквояж, в котором оказались аккуратно и старательно завернутые в тонкую ткань стопки писем и бумаги. Девушка любовно погладила исписанные чернилами листы и аккуратно разложила их на столе.
Это была история их с кузеном семьи. Неоднозначная и порой совершенно возмутительная, на придирчивый взгляд чопорных европейцев. Ведь как могла добропорядочная христианка, монастырская воспитанница и самоотверженна миссионерка променять блага цивилизации на сомнительную роль жены индейца и жизнь в тесном вигваме? Уму непостижимо! Никак сам бес попутал!
Маргарита же видела в ней полные красоты и чистоты сказания и легенды, в один ряд стоявшие с индейскими сказками.
То была история одной из колонисток Старой Франции, Анны Ляор, чью фамилию она, благодаря стараниям одного из своих братьев, сейчас носила. Будучи совсем молодой девушкой, Анна оказалась пленницей ирокезского племени, а спустя какое-то время - и женой великого вождя лакоты.
Согласно воспоминаниям одной из дочерей Анна и Красного Волка, которая и стала матерью Маргариты, никогда еще небеса Нового Света не видели такой страстной и непостижимой любви. По меркам индейцев Волк был уже не молод - к моменту появления первенца Анны у него уже были и взрослые дети и даже внуки. Их отношения развивались стремительно, но вполне логично и француженка с полной отдачей вверила свою судьбу в его руки, сопровождая своего супруга во время всех передвижений племени, самоотверженно деля с ним и горе, и радость. Бледнолицая по прозвищу Омано - Луноликая - словно омолодила его; и в их браке, пусть и не освященной Святой Церковью, на свет появилось восемь детей. И эти дети были настолько ладные, красивые и с такими впечатляющими способностями, что предложения о союзе стали поступать даже из соседних поселений и городов, насколько привлекательными казались сыновья и дочери француженки и вождя лакоты.