Мне стоило больших трудов через Арманд и Крупскую вдохнуть новую жизнь в Ульянова. Троцкому было категорически приказано оставаться на вторых ролях, прекратить агитацию за усиление еврейской прослойки в России и партии большевиков в частности. В конце концов обработка увенчалась успехом. Ульянов возомнил себя спасителем России, был посажен вместе с бундовцами в поезд и укатил творить новейшую историю, разыгранную по моему сценарию.
В 1918 году моего дядюшку свергли и практические контакты с большевиками прекратились. Через два года, находясь в эмиграции, стесненный в средствах дядюшка вспомнил о деньгах, истраченных на большевиков, и потребовал взыскать долг. Инкогнито я отправился в Россию. Крупская и Арманд посоветовали Ульянову рассчитаться в обмен на секретный архив. В 1921 году обмен состоялся. В общей сложности золотых вещей и предметов искусства было на пять миллионов шведских крон. Я закончил.
Судских выслушал весь монолог зачарованно. Большей откровенности о прошлом Ульянова он не слышал. Приходилось верить. Этот мир намного откровеннее земного — скрывать нечего.
— И неужели никто не знал об этой сделке?
— Сталин и его ближайшие соратники знали. Только какой смысл давать ход нелицеприятной истории? Позже он уничтожил всех причастных к ней, а Ульянова-Ленина велел поместить на Красной площади, чтобы и тени не пало на зачинателя рабоче-крестьянского государства. Прием в мировой истории не нов. Довольно часто тираны возвеличивали слабохарактерных властолюбцев, их именем творили беззаконие.
История эта всплыла неожиданно в 1940 году. Загнанный местью Сталина в Мексику Лейба Троцкий перед смертью успел передать некоторые секретные документы гитлеровской разведке. Фон Риббентроп, по личному распоряжению Гитлера, напомнил о них Сталину. Сталин был разгневан на подобную нечистоплотность, так как считал Гитлера себе подобным. Риббентроп успокоил его: отдавая все документы, он передал и просьбу фюрера — поддерживать его политику по уничтожению евреев. Сталин согласился и, несмотря на коварство Гитлера, слова не нарушил.
— Почему же Гитлер не обнародовал эти документы? Ведь это могло сыграть решающее значение в отходе населения от большевиков и начале новой гражданской войны?
— Вы наивный человек, прошу прощения. Гитлер мог распространить куда более могущественные документы. Например, о прошлом Сталина, о деятелях коммунистической партии, но кто этому станет верить, когда идет война и Гитлер уже скомпрометировал себя в глазах русского народа? Рауль Валленберг поплатился жизнью за опрометчивость. При нем обнаружили копии этих документов и предсмертные записки Троцкого, чем он подписал себе смертный приговор, и самая высокая защита не спасла его от мести Сталина. А знаете ли вы о причинах смерти Ульянова?
— Не хотел бы знать, — скривился Судских. — Это противно.
— Прошу прощения, зря. Только под конец жизни он узнал, кем на самом деле была его верная подруга. Однажды Крупская пожаловалась мужу на высокомерие Сталина. Ульянов-Ленин стал по телефону выговаривать ему. Сталин прервал его и сказал: «Спроси свою проститутку, на кого она работала. И помалкивай совсем». Он бросил трубку, а с Ульяновым случился удар. Больше из этого состояния он не выходил. Потеряв дар речи, он так и не узнал этой грязной тайны.
— Достаточно, — сжав зубы, процедил Судских.
— Как угодно, — сделал короткий кивок фон Шен, щелкнул каблуками и растворился.
Желание встречаться с кем-либо из вождей у Судских пропало начисто. Да и что он мог узнать у них или о них? Только сейчас он вполне уяснил выражение: «Политика — грязное дело». Вождей пачкает мутный поток перемен, желание очиститься заставляет их выбираться на берег, но брызги потока достают их всегда, как бы круто они ни взбирались.
— Погано тебе, княже? — спросил из-за плеча Тишка-ангел.
— Да уж… — нехотя ответил Судских. Копаться в грязи он не хотел, но необходимо до возвращения узнать многое. Иначе он сам станет добычей мутного потока, перемажется по недомыслию и не отмоется больше. Ему не станут верить, а охочие до чужих тайн людишки убьют его еще при жизни. Политический труп.
— Куда бы хотелось, княже? — напомнил о себе Тишка.
— Дай подумать, — ответил Судских.
Он размышлял о том, как выведать, у кого золото партии. Эта история покрыта мраком и трупами, возможно, его нынешние сторожа готовы пойти на сговор с кем угодно, лишь бы дальше сеять смуту в России, не давая ей подняться с колен.