— Сразу, как поселился на Флотской. В 1979 году.
— Ив этом же году Мотвийчук отписалась в КГБ по новому соседу. Она ведь осведомителем была. Стукачом…
— Боже! Какие гадости вы говорите! — вскочил Триф.
— Тогда я прочту вам кое-какие выдержки из того доноса… — Из кармана пиджака Судских достал несколько листков бумаги: — «…эти записки он хранит отдельно от других под нижним ящиком газовой плиты». О чем речь, помните?
— Боже мой! — опять вскочил Триф. — А я то думал, куда они подевались. Понимаете, я тогда собирался диссертацию писать о раннем периоде христианства. С трудом разыскал запрещенную у нас «Хагиографию в лицах», сделал выписки, а книгу вернул владельцу. Да-да! В сентябре нас послали на картошку, и ключи я оставил Ниночке, Боже мой, это не она, это сынок ее подловатый.
— Проверено, Илья Натанович.
— А кто убил ее? Вы нашли убийцу?
— Пока нет. Это будет известно очень скоро. Скажите, Илья Натанович, а какие отношения у вас были с ее последним мужем?
— С Гсоргием? — уточнился Триф. — Или с Басягиным?
— А какой вам больше импонировал? — решил расширить свои познания Судских.
— Я раздружился с Георгием, — поджал губы Триф. — А Басягина видел всего два раза. Ниночке не везло с нашим братом.
— Почему вы так считаете?
— Ну как вам сказать… Допустим, Георгий. Приличный с виду человек, научный работник, я питал к нему симпатии, мы часто дискутировали о религии вообще, а историю и каноны магии он знал блестяще, я часто консультировался у него. Милейший, умнейший человек. И вдруг узнаю — Ниночку избивает. Только благодаря друзьям Ниночки его удалось выставить из ее же квартиры.
— И много друзей было у Мотвийчук? — чуть иронично спросил Судских. Триф не заметил.
— Очень много! К ней шли со своими бедами, и для каждого она имела слово утешения. Я почти уверен: убийство — дело рук Георгия.
— А чем она зарабатывала на жизнь? — не стал пока разубеждать Трифа Судских.
— Не интересовался. По-моему, вязанием на дому. Я ей старался чем-нибудь помочь. А с мужьями, я говорил, ей не везло.
— Да уж, Илья Натанович, — открыто усмехнулся Судских. — Ваш ангел зарабатывал гаданием и всяческим мух-лежом. И такие деньги брала с клиентуры, какие вам и не снились. Одна обстановка ее новой квартиры тысяч на двести долларов потянет.
— У Ниночки новая квартира? — изумился Триф не цене мебели, а переездом. — Выходит, я не увижу ее на прежнем месте… Ах да… — стал мыслить реально Триф. — Ниночку убили. Она гадала?
— Это все знали. А научил ее Георгий. И не было множества людей, приходящих за теплым словом, а была расчетливая нажива на людских печалях. Георгий понимал, что дал нечистоплотной особе средство наживы, стал мешать ей. Тогда она наняла бандитов. После этого вы виделись с Георгием?
— Всего один раз. Где-то через неделю после его изгнания Георгий позвонил и предложил встретиться в парке. Он обелял себя, я не верил, разговор был сухим. Тогда он, прощаясь, подсказал мне, что распускать Библию надо вертикальными рядами.
— Как-как? — не понял Судских.
— Это термин такой у дешифровальщиков. Любая книга таинств содержит в себе зашифрованные тексты, которые подвластны самым-самым посвященным. Не зная ключа, скрытый текст прочесть невозможно, а Г еоргий, по моему убеждению, относился к высоким профессионалам. Его подсказка очень помогла мне в работе над «Вертикальными рядами».
— И вас не удивляло, что подлый человек открывает вам тайну?
— Еще как удивляло! Я потом часто намеревался разыскать его, но что-то останавливало меня. Может, обида за Ниночку, может, мои сомнения в неправоте моей. Не знаю. А потом начались мои злоключения. Я стал зайцем и только бежал, бежал…
— Скажите, Илья Натанович, а во времена вашей дружбы Георгий помогал вам в исследованиях?
— Да, конечно! Именно он подсказал мне, что тайну Апокалипсиса следует искать в Эклесиасте, после чего, зная счисления вертикальных рядов, можно расшифровать всю Библию.
— И вы знаете как?
— Да, конечно. И вам сразу скажу: нет в Библии ничего сверхтаинственного, это скорее всего руководство для избранных.
— И что это сокрыто в Эклесиасте? — мягко подталкивал Судских Трифа к интересующей его теме.
— Э-э, какой вы… — не торопился Триф. — Аристотель гнев свой обрушил на ученика своего Александра Македонского за то, что он тайны богов открывал смертным.
— Я, выходит, не сподобился? — прищурился Судских.
— Не будем так, Игорь Петрович, — тихо ответил Триф. — Я обязан вам жизнью, отдам все свои знания, но, как сказано в «Книге начал», ученик должен знать исходное искомое и сам сложить квадрат магии, тогда тайна станет служить ему. Если ученик познает искомое, сложенное в квадрат магии, от учителя, тайна придавит обоих. Не будем нарушать высоких истин. Кто знает, какие силы подвигают их. А вот исходное искомое я вам дам.