— А в России? — разом спросили Христюк и Мастачный.
— Россия поднялась на захваченных территориях плюс заемная религия. Пока были сильны корни боярской и дворянской знати, существовал заслон для евреев к рычагам власти. Не отвлекайтесь, — попросил посланец Гуртового и продолжил: — Можно задаться вопросом: почему весь христианский мир принял религию, созданную евреями? Ответ прост: Иисус Христос предпочтителен в борьбе за власть, как предпочтительней пулемет луку. Территория нынешней Европы в начале первого тысячелетия была белым пятном, куда устремились проповедники новой веры. Она пролагала себе путь огнем и мечом, укреплялась страхом и казнями. Имя Бога Всемогущего было весомей деревянных истуканов в лесах и каменных в горах. Этот Бог мог карать, чего не делали добренькие местечковые божки. Вот главная причина — кара, если ты отвергнешь загадочного пришельца. Позже христиане пытались доказать причастность Иисуса к европейскому месту жительства, велись крестовые походы с целью вызволения гроба Господня; однако дело сделано, Бог един, и не столь важно, что вышел Его Сын из евреев. За это их стали ненавидеть сильнее, что не лишило последних изворотливости и шествию по планете. Главную задачу — заслон другим религиям, в первую очередь исламу, иудаизм выполнил.
Есть теория, будто евреи — пришельцы из другого мира. Сущая чепуха, как и все их первородство. С другой стороны, африканский континент, переживший гигантский катаклизм, был древнейшей колыбелью цивилизации. Антропологически доказано, что евреи — африканоиды, им присущи генетические особенности именно жителей Африки, откуда следует, что они являются древнейшими представителями этого материка, о чем и говорится в Книге Бытия. У них была некогда высокая культура, они владели расчетами, которые ныне считаются утраченными пли тайными. Умение египтян возводить пирамиды напрямую связано с африканской цивилизацией допотопного периода. Видимо, египтяне разжились этими тайнами, а евреи позже выкрали их. Надо отдать должное евреям, они сохранили опыт своих предков, сначала передавая тайны изустно, а позже записав их. Письменные памятники на древнееврейском старше египетских, это о чем-то говорит. Новое, принято считать, это хорошо забытое старое. Сейчас, когда прогресс тори г дорогу по трупам людей, по ухабам бытия, сжигая нас, грешных, то атомной бомбой, то экологической грязью, где-то давным-давно записано, что можно и чего нельзя. Илья Натанович Триф, судя по всему, к этим тайнам приблизился на опасно близкое расстояние, — неожиданно закончил посланец Гуртового. — Благодарю за внимание.
Еще некоторое время две хохлацких картофелины торчали над столом в виде семенного фонда. Пот ом глазки ожили, превратились в глаза, впадины и бугры стали ртами, ушами, ожили, одним словом, а посланец Гуртового надел свою роскошную лисью шубу и удалился, посчитав необязательным разводить тары-бары с антагонистами.
«Кто имеет уши, тот услышит, кто имеет разум, тот поймет».
— Давай-ка хлопнем коньячку, — очухался первым Христюк. Достал бутылку фирменного французского «Наполеона», разлил до краев в стаканы. Выпнли, не закусывая. Ничего не поняли. Выпили еще.
— Ни хрена себе! — хлопнул по лбу Христюк. — А мы тут ерундой всякой занимаемся, как дурачки, листовки клеим.
— Почему как? — подъялдычил Мастачный. — Дураки и есть. Представь, какую деньгу сострижет тот, кто попика этого обработает?
— Какая там деньга, Вася! — заорал Христюк. — Власть, Вася, власть! — и уже серьезно спросил: — Гдс Судских прячет жида?
— Думаю, в одном из своих тайных пансионатов.
— Тут не думать надо, а действовать! И очень быстро.
Христюк почесал лысину, походил нервно по кабинету.
— Ну-ка, еще по единой…
Мастачный шустро разлил коньяк по стаканам. Выпили единым духом. Христюк еще немного пометался по кабинету.
— Берем Портнова, — выдал решение Христюк. — Он знает больше нашего, зря времени тратить не будем.
— Опасная затея, Федя, — осторожно подсказал осоловевший Мастачный. — Это ж не в гостиницу с понятыми, это ж к Судских…
— Ты, Вася, раньше времени не канючь. Ты меня еще не знаешь. А я — такой, — показал руками и головой, какой он на самом деле, Христюк. — Ты пока разузнай потихоньку, где у Судских эти его «вольфшанцы» находятся, бункеры и трезубцы.