(Вышла наружу; стучит кулаком по обшивке «Эспаньолы».) Она ж деревянная! Мертвое дерево! Ты бы о матери подумала! Я ж у тебя пока живая! С ней ты как с родной, с бочкой этой дырявой, а с матерью — ни слова от сердца. Одна радость от тебя — Люська, нельзя, Люська, не смей, Люська, крылышки опалишь — поздно будет!.. (Подошла к ней вплотную; просительно и жалко.) Мало я тебя ремнем учила, мало за косы таскала от материнских моих слез, так где твоя благодарность?
Люська только пожала плечами.
Или для тебя не она деревянная, а я? Так ты так прямо и скажи, чтоб я хоть знала!
Люська отрицательно покачала головой.
Или тебя в даль, куда глаза глядят тянет, чтоб ей пусто было?
Люська утвердительно качнула головой — мол, тянет.
Так не обязательно в матросы! Окончишь хоть восемь классов, если в техникум не хочешь, — сама тебя в буфетчицы на приличное судно устрою. Хоть не зря от качки мучаться!
Люська отрицательно покачала головой — мол, не хочу.
Чего тебе надо?.. Родной матери ты можешь поднатужиться — сказать словами, чего тебе надо?!.
Люська виновато и с жалостью пожала плечами.
(Махнула безнадежно рукой.) Что ж, помолчим. Всю жизнь молчали, родная кровь, еще помолчим. Она все одно свое возьмет, помяни мое слово. А я дождусь, подо мной не горит. Это ее (об «Эспаньоле») подпалить — вмиг в золу рассыпется. А я в огне не горю, в воде не тону. И ты научишься. (Устало.) Марш домой, согреешь суп, в маленькую кастрюльку перелей, второе — на сковородке на плите. Не смей всухомятку, язвы только мне от тебя не хватало! Иди! И чтоб больше — ни ногой!
Люська ушла с набережной.
(Повернувшись, пошла обратно; «Эспаньоле», как живому собеседнику.) А нам еще план против прошлогоднего на двадцать процентов подняи, на чем ты его выполнять будешь? Я еще на тебя посмотрю!.. (Вернулась в кафе.)
На набережную выходит Алена.
Алена. Привет, тетя Зина. С новым вас сезоном. Открылись уже?
Тетя Зина (неприветливо). Вот разве ты первая почин сделаешь.
Алена. А мы не знали. Мы решили — в «Магнолии».
Тетя Зина. Лучшей клиентуры лишаюсь.
Алена. Девочки не появлялись? Я на всякий случай сюда заглянула, по старой памяти.
Тетя Зина. Своих дел по горло.
Алена (обидевшись). А Люська ваша опять на набережной, только что навстречу попалась.
Тетя Зина (кричит). Не твоя забота! Какая моральная выискалась, за другими следить! На себя оборотись!
Алена (с вызовом). Поздно хватились, тетя Зина. Завтра мы с Зоей с утра уезжаем. Все. Прости-прощай. У нее в институте — первый тур, у меня — подготовительные. По этому поводу и проводы сегодня в «Магнолии».
Тетя Зина. На то и курорт — встречай, провожай… одно занятие.
Алена. Ну, нас-то обратно не ждите, слава Богу. Разве что на каникулы.
Тетя Зина. Это если вас еще примут. Бабка надвое сказала.
Алена. И что вы такая злая сегодня, тетя Зина!
Тетя Зина. Сезон на носу, поневоле будешь злая… А Люська… Люську я твердо решила, как в восьмом отучится, в техникум определить, в торговый. Хоть с голоду без меня в случае чего не пропадет. В Харьков. В Харькове у меня сестра завхозом в детдоме, она ей такое воспитание пропишет, за милую душу. Я ее не то что в Харьков, я б ее, кажется, на Северный полюс — пожалуйста! Чем дальше, тем на душе спокойней. А Зойка — в кино, значит?
Алена. Павел помочь обещает. Будем надеяться.
Тетя Зина (вздохнула). Журавля в небе вам подавай.
Алена. Как же без цели жить? Глупо.
Тетя Зина. Конечно, и я молодая была, тоже стремилась… Прошло. Молодость именно что быстрее всего проходит, оглянуться не успеешь. Это учитывать надо.
Алена. Я и то уже чувствую.
Тетя Зина (отмахнулась). Где тебе!..
Алена (очень серьезно). Нет, правда. В том смысле, что, например, я теперь стала больше вспоминать. Детство. Детсадик, маму, какая она молодая была, как папа от нас ушел, бабушку, школу… Школу особенно. Софью Леонидовну чаще других, она литературу вела…
Тетя Зина. Она и из Люськи жилы тянет. На прошлой неделе — в чем только душа держится?! — вызывает, видите ли, в школу: «Когда я читаю сочинения вашей дочери, уважаемая Зинаида Гавриловна, становится прямо-таки страшно за великий, могучий…» и, как это…