Человек укоризненно глядит на меня, потом достает из кармана пиджака папироску, спички и неторопливо закуривает. После третьего клуба дыма он удосуживается, наконец, сказать:
— Меня зовут Арвин Павлович.
Может быть, я имею дело с каким-нибудь одиночкой-маньяком, по которому давно плачет психлечебница, мелькает у меня в голове, но вслух я говорю ему в тон:
— А меня — Алексей. Алексей Иванов. Очень приятно, будем знакомы… Только вот повод для знакомства мне не ясен.
И тут он взрывается:
— Мальчишка! Сопляк! Да перестань же, наконец, паясничать! «Честный гражданин»!.. Как ты смеешь?!.. Да ты…
Он задыхается и багровеет от возмущения, судорожно затягивается сизым табачным дымом, но поперхивается и заходится кашлем.
— Начнем с того, что уточним расстановку сил, — отдышавшись, уже почти спокойно говорит он. — Вы у меня в руках, поэтому спрашивать буду я вас, а не наоборот. И вот еще что… Я понимаю, что в силу специфики, так сказать, вашей профессии вы будете стремиться изворачиваться, изображать недоумение и, мягко выражаясь, говорить неправду. Так вот, в целях экономии времени, предупреждаю, что это будет бессмысленно и неразумно с вашей стороны. Мы следили за вами давно, и нам известно, кто вы и откуда…
— Может быть, вы все-таки принимаете меня за кого-то другого?
— Вот видите, — сокрушенно говорит Арвин Павлович. — Вы все же стремитесь поиграть с нами в кошки-мышки… Ладно.
Он поднимается, идет к столу, достает из ящика тяжелую хрустальную пепельницу и тщательно тушит в ней окурок. Пока он проделывает все эти манипуляции, я пытаюсь сесть на кушетке, но мне это не удается. Такое впечатление, будто меня хватил апоплексический удар.
— Зря стараетесь, — иронически комментирует Арвин Павлович, не поворачиваясь ко мне. — Как мы уже убедились, вы обладаете рядом экстраординарных способностей, поэтому, во избежание нежелательных эксцессов с вашей стороны, вынуждены были обездвижить вас. Разумеется, это временная мера, которая никоим образом не повредит вашему здоровью.
Ничего не остается делать, кроме как лежать, смотреть и слушать. И соображать, конечно. Тем более, что есть над чем раскинуть мозгами. В качестве рабочей гипотезы я склонен выбрать версию, что имею дело либо с милицией, либо с органами государственной безопасности. Такое уже бывало с Наблюдателями. В этой стране и в этот исторический период наших людей не раз пытались арестовать по обвинению в шпионаже в пользу иностранных держав, в неоказании помощи пострадавшим, в укрывательстве опасных преступников и в прочих деяниях, подпадающих под Уголовный кодекс. Только, насколько мне известно, до сего дня ни один Наблюдатель не попадал в руки правоохранительных органов. Во всяком случае — живым…
Но гипотеза моя тут же летит коту под хвост.
Потому что Арвин Павлович вдруг резко поворачивается ко мне и спрашивает:
— Из какого года вы прибыли к нам, молодой человек?
Вопрос задан тихим голосом, но он звучит в моих ушах громом среди ясного неба.
— Если вы имеете в виду, в каком году я родился, то могли бы ознакомиться с моим паспортом, — после паузы отвечаю я, но он щелкает пальцами, и откуда-то сверху, из невидимых динамиков, раздается бесстрастный женский голос:
— Идеомоторные реакции — замедленные. Движения бровей, губ, пальцев рук запаздывают по сравнению с естественными на десять миллисекунд. Зрачки расширены… Вывод: человек прекрасно понимает, о чем идет речь, но пытается скрыть это.
— Вам все ясно? — спрашивает меня Арвин Павлович.
Ясно, думаю я. Что ж, техническое оснащение у них — вполне… Во всяком случае, для их времени.
— А почему вы решили, что я — путешественник во времени? — осведомляюсь я вслух. — Начитались научной фантастики? Ну, хорошо, вы видели мои трансформации из мужчины в женщину и обратно. Но с тем же успехом вы могли бы предположить, что я обладаю даром внушения, гипноза… Или что я — инопланетянин, если уж вы так любите фантастические допущения…
— Во-первых, пока вы тут валялись без сознания, — резко говорит Арвин Павлович, — мы всесторонне вас обследовали с помощью специальной аппаратуры. Никакой вы не инопланетянин, вы самый обычный, здоровый человек. Но если бы вы были обычным человеком по имени Алексей Иванов, пусть даже обладающим гипнотическими, экстрасенсорными способностями, вы бы не проходили мимо тех безобразий, которые неоднократно творились на ваших глазах…
Он умолкает, садится за стол, закуривает и трет ладонью лицо. Только сейчас я понимаю, что передо мной — смертельно уставший человек, в течение многих лет недосыпавший ночей, затративший уйму времени и энергии на достижение своих целей.