— Итак? — спросил я.
Молли остановилась, взглянула на меня и покраснела. Или мне показалось, что покраснела. В полумраке она выглядела иначе. На улице было темно, лишь фонари отбрасывали слабый свет на ее лицо, освещая гладкую кожу и прекрасные глаза, которые не отрываясь смотрели на меня.
— Хочешь, я дам тебе мою карточку? — спросила она.
— Хорошо, — с трудом выдавил я.
Когда она потянулась к сумочке, ремень соскользнул с плеча и повис на локте, сумочка перевернулась, и ее содержимое высыпалось на мостовую.
Я нагнулся, чтобы помочь, и мы оба сели на корточки. В это мгновение мы посмотрели друг другу в глаза и почувствовали желание. Но у меня не было ни физических, ни моральных сил для подобных приключений, к тому же мое сердце, увы, принадлежало другой. Поэтому я сосредоточился на кредитной карточке, губной помаде, зажиме для денег и пудре, которые валялись на тротуаре. Хотя лучше бы мне прислушаться к шагам за спиной.
И вдруг меня словно осенило. В голове возникла неожиданная мысль, когда я увидел, как она смотрит мне через плечо, а ее рот удивленно раскрывается. Наверное, она все-таки профессионалка. Только не в той области, что я подумал.
Мгновение спустя я получил сильный удар: что-то тяжелое и металлическое опустилось мне на затылок.
Глава пятнадцатая
Твое тело еще не остыло, Пол. Ты двигаешься, поднимаешься, падаешь. Ты без сознания, но все еще жив.
Она убегает, пытается спастись, но у нее высокие каблуки, и она не может бежать так же быстро, как Лео. Он кидается за ней в переулок и бежит быстрее. Она убегает, но он настигает ее, сбивает с ног, она, конечно же, пытается кричать, но страх лишает ее голоса. Бедняжка даже не может плакать. Он сжимает ее горло и душит: слышит лишь ее прерывистое дыхание и стук каблуков, бьющихся о мостовую: клац-клац-клац, клац-клац-клац. Но вскоре и этот звук стихает.
Он наклоняется, хватает ее и бьет о стену снова и снова — шмяк! хлоп!.. Она падает на мешок с мусором, а затем скатывается на мокрый асфальт.
Она бормочет и ползет… бормочет, но не кричит, потому что не может кричать… волочит свое тело по мостовой, ползет и плачет…
Он поднимает железный прут и следует за ней… Теперь все кончено.
Наступает тишина. Тишина…
Народ против Терренса Диметриуса Бургоса
Дело номер 89-CR-31003
Июль 1989 года
Райли отдавал распоряжения ассистенту окружного прокурора, который сопровождал его до офиса прокурора округа.
— Отправляйтесь в фотолабораторию и скажите, что это моя личная просьба, речь идет о деле Бургоса, и это срочно, — говорил Райли. Молодой человек быстро делал пометки. — И если они не могут обслужить нас в первую очередь, передайте: мне нужно объяснение на пяти страницах минимум, почему они не способны это сделать.
Райли посмотрел вслед удаляющемуся молодому юристу, едва сдерживая смешок. Сначала думал, что сотрудника фотолаборатории можно припугнуть тем, что тот может потерять работу, но заставить его писать длинный отчет — куда более суровое наказание. Райли начал входить во вкус — работа правительственного чиновника нравилась ему все больше.
Он перевел дух и приблизился к кабинету босса.
— Заходите, Пол, заходите.
Окружной прокурор Эд Муллани к пятидесяти годам сильно располнел. Его длинное, красное, покрытое многочисленными веснушками лицо покоилось на втором подбородке, который с годами обвис и тяжелой складкой закрывал воротник рубашки. Он выглядел как старомодный начальник корпорации, который любит обсуждать политику и полицию. Обрюзгший, с сигарой во рту, Муллани сидел, удобно развалившись в скрипучем кожаном кресле. Говорят, раньше Муллани изрядно налегал на спиртное, но проблемы с желудком заставили завязать с алкоголем, поэтому большую часть времени он пребывал в довольно скверном расположении духа.
Райли уселся на стул у его стола.
— Вы похожи на ирландца, который не прочь выпить, — заметил Муллани.
— А бывают другие ирландцы? — попытался пошутить Райли.
Было только шесть часов утра. Для Муллани день уже заканчивался, для Райли только начинался. С момента обнаружения тел и ареста Терри Бургоса минуло пять недель. С тех пор Райли не припомнил и дня, когда возвращался домой раньше полуночи, и это доставляло немало переживаний его жене Джорджии. Следствие по делу напоминало прилив. Райли сколотил оперативную группу из юристов, следователей, офицеров и осуществлял за ними контроль. Во время расследования Райли пытался научиться правильно делегировать полномочия. Пока получалось.