— Ну, не знаю, — развел руками Валентин. — Вечером спрошу, зачем я ему был нужен. Или это настолько важно, что мне следует спросить его прямо сейчас?
Занг коротко махнул рукой:
— Вовсе нет. Простите, Шеллер, я отвлек вас от основной темы. Продолжайте, пожалуйста.
— На чем я остановился? — спросил себя Валентин. — Ах да, на Управлении. Итак, десять лет назад вы неожиданно бросили дело своей жизни и занялись совсем другим проектом. Причиной послужила ненависть к принцу Акино, ненависть, которая возникла примерно в то же время. Быть может, вы помните момент, когда впервые ощутили эту ненависть?
Занг нахмурил брови и поднял голову, посмотрев на верхушки деревьев.
— Нет, — сказал он после продолжительного раздумья. — Точного момента я не помню. Все происходило постепенно — сначала подозрения, потом несколько подтверждений, потом — целенаправленная проверка, и наконец — твердая уверенность в том, что Акино должен быть уничтожен.
— Тогда начнем с подозрений, — кивнул Валентин. — Когда вы впервые заподозрили, что Акино играет в людей, как в шахматы?
— Как в шестьдесят замков, — поправил его Занг. — Послушайте, Шеллер, хватит наводящих вопросов. Вы наверняка изучили мою биографию, и лучше меня знаете, что там происходило. Называйте значимые слова, иначе я буду вспоминать до вечера!
— Шестьдесят замков, — послушно повторил Валентин.
— Двенадцать лет назад, — вспомнил Занг. — Операция «Запретное королевство», Тантор, самый северный из действующих вулканов. Раскаленная лава в ледяных берегах. На южном склоне мы обнаружили деревянный домик, в котором жил маг-отшельник. Я попытался завербовать его, а вышло так, что он завербовал меня…
— Ну уж, Шаггар, — возразил Валентин. — Не надо преувеличивать!
— Я сказал то, что думал в те годы. Отшельника звали Палезор Трин. Он специализировался в магии иллюзий и был очень удивлен, когда я постучал в его дверь. Я использовал легенду о Черной Цитадели, но Палезора не интересовал туризм. Его интересовало совсем другое — война с Хеором. Три часа он рассказывал мне о Запретном Королевстве; именно тогда я и услышал о шестидесяти замках.
— Расскажите поподробнее, — попросил Валентин. — Я видел ваш разговор, но я не знаю, что именно произвело на вас впечатление.
— Игра, — ответил Занг. — Шестьдесят замков — игра, в которую Хеор играет уже сорок лет. Все королевство разделено на шестьдесят лэндов; во главе каждого стоит лэндлорд, связанный с Хеором священной клятвой. Суть клятвы проста: лэндлорд правит десять лет, и за эти десять лет он должен достичь максимального могущества. Разрешено все — войны, магия, яды, подкуп, предательство. Запрещены лень, убийства детей до десяти лет и злоумышление на самого Хеора. Каждые десять лет Хеор подводит итоги; лучшие лэндлорды — причем заранее никто не знает, сколько именно, — получают место при дворе короля, оставшиеся отправляются к палачам. Семьи и приближенные проигравших лишаются личности — Хеор владеет этим заклинанием — и расселяются по стране на правах ремесленников или крестьян. В лэнды назначаются новые лэндлорды, по большей части завербованные на Побережье. Я долго не мог поверить, что такое государство способно просуществовать сорок лет.
— А почему нет? — поинтересовался Валентин.
— Большая часть лордов всегда оказывается на плахе, — ответил Занг. — Даже в последний год их суммарная мощь превышает мощь победителей. Я никак не мог понять, почему они покорно отдают себя палачам. Сопротивление или даже бегство разрушили бы игру Хеора раз и навсегда.
Валентин пожал плечами:
— На то и клятва. Хеор — довольно сильный маг.
Занг повернулся к Валентину и скривил губы в презрительной усмешке:
— Хеор — самый сильный маг Побережья, Шеллер. Но он не специалист! Даже я сумел бы разрушить любое из его ментальных заклинаний.
— Вот как? — Валентину пришла в голову дурацкая мысль. — Вы готовы попробовать?
— Хоть сейчас, — беспечно ответил Занг, складывая руки на груди и с любопытством глядя на Валентина. — Хеор у вас с собой?
— Думаю, что сумею его заменить, — ответил Валентин, вспоминая давным-давно подсмотренное у Хеора заклинание Призрака. — Дайте мне три секунды, а потом — разрушайте сколько угодно!
В конце концов, подумал Валентин, складывая руки в «коробочку», именно Занг отдал меня Хеору, который только и думает, как бы ловчее меня прикончить. Я имею право на маленькую месть.
Валентин выпустил заклинание на волю и на всякий случай откатился в сторону. Призрак, сгустившийся из воздуха прямо перед Зангом, держал в руке совсем не призрачный меч.
Занг остался сидеть, где сидел, спокойно глядя на гремящего воронеными доспехами гиганта, замахивающегося на него длинным, сверкающим на солнце клинком. В следующее мгновение Призрак нанес удар — и меч его со свистом прошел сквозь Занга, разрубив скамейку пополам.
Валентин почувствовал прикосновение к своему плечу.
— Пожалуйста, развейте материализацию, — услышал он голос Занга. — Ментальную составляющую я убрал, но меч-то у него настоящий!
Валентин с опаской покосился на Призрака, оглядывающегося по сторонам в поисках исчезнувшего противника, и поспешно инвертировал заклинание. Призрак растаял в воздухе, а меч с печальным звоном свалился на землю.
— Шеллер! — услышал Валентин душераздирающий вопль Хельги. — Вы же обещали!..
— Все в порядке, Хельга, — ответил за Валентина Занг. — По моей просьбе Шеллер проверил, насколько я восстановил магические способности. Как видите, ваше лечение и здесь оказалось успешным.
Валентин поднялся на ноги и принялся отряхивать брюки. Занг подошел к месту битвы и поднял с земли трофейный меч.
— Вы знаете, Шеллер, — сказал он, проведя пальцем по длинному, слегка изогнутому лезвию, — я никогда не видел такой качественной материализации. Это же эльфийская заточка, нанесенная на рунный металл!
— Некогда было разбираться, — пробормотал Шеллер, материализуя деревянный брусок и подкладывая его под покосившуюся скамейку. — Я это заклинание всего второй раз применяю.
— Оно действительно принадлежит Хеору? — спросил Занг, проверяя рукой прочность скамейки.
— Да, — ответил Валентин. — Это тот самый Призрак, которым Хеор напугал Серого в Ганагане. Честно говоря, Занг, я уже вообще ничего не понимаю. Зачем вам был нужен Хеор, если его заклинания настолько слабы?
Занг подбросил на руке рунный, как теперь выяснилось, меч.
— Слаба их ментальная часть, Валентин, — сказал он, вонзая меч в землю и устало опускаясь на скамейку. Валентин понял, что развеивание Призрака отняло у Занга немало Силы. — Кроме того, как говорится у вас на Земле, — ломать не строить. Хеор создал это заклинание, я его всего лишь разрушил. И еще он создал этот меч. Вы только посмотрите на него, Шеллер! Этот меч опасен даже для тальменов.
— Как это?! — не понял Валентин. — А талисманная защита?
Занг едва заметно вздохнул.
— Универсальной защиты не существует, — сказал он, — даже талисманной. Этот меч способен уязвить врага различными способами. Если тальмен будет открыт для удара, меч разрубит его пополам.
— Толку-то, — пожал плечами Валентин. — Талисман перенесет его в безопасное место и там восстановит тело.
— Верно, — кивнул Занг. — Но поле битвы останется за владельцем меча.
Круто, подумал Валентин. Получить таким мечом по башке — то еще удовольствие. Даже для тальмена. Черт его знает, как там талисман мозги восстановит.
— А вы говорите — клятва, — продолжил Занг, не отрывая взгляд от раскачивающейся перед ним рукояти заколдованного меча. — Нет, лэндлордов в Запретном королевстве удерживала вовсе не клятва.
— А что же? — спросил Валентин, понимая все меньше и меньше. Подсознательно он ожидал встретить прежнего Занга, неторопливого и основательного, и теперь не поспевал за полетом мысли своего собеседника.
— Надежда, — ответил Занг. — Могущество лэндлорда заключается не только в численности армии и обширности земель. Преданность и любовь подданных — тоже составляющие могущества. Особенно преданность!