Мы пришли к следующему: если я заговорю с ней на публике, она не станет прямо отвечать мне. Она будет использовать язык тела для ответов. Поднятая бровь означает, что она не понимает, наклон головы вправо означает согласие, если она нахмурит брови, то ответ отрицательный и так далее. На протяжении последующих лет наш код был уже не столь важен. Я знал Энни так хорошо, как будто мог читать ее мысли.
Мы всегда поддерживали друг друга. Я везде её сопровождал, и мы всё делали вместе. Энни стала для меня всем.
Глава 1
– Энни, поторопись. Тебе пора вставать.
Со стоном я натянула одеяло поверх головы.
– Я не хочу.
Я услышала громкий удар в дверь, а затем Хэйли, распахнув ее, ворвалась в комнату. Громко топая, она подошла к моей кровати.
– Это ты взяла мой блеск для губ цвета розового шампанского?
Я стянула одеяло вниз.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы я красилась чем-то, кроме бесцветной помады?
– К сожалению, никогда. Я просто подумала, что ты разыгрываешь одну из очередных своих глупых шуток или решила разок прихорошиться.
Я услышала смешок Адама.
– Почему мы не додумались разыграть ее этим утром? Прошел целый месяц с нашей последней шутки. Мы должны сломать каблуки тех дурацких розовых туфель, которые она носит, и склеить их обратно, чтобы они сломались в самый неожиданный момент в школе.
Не глядя на него, я наклонила голову и усмехнулась, тем самым дав ему понять, что сожалею об упущенном шансе.
– Почему бы тебе не воспользоваться другим блеском? У тебя их много.
– Мне нужен именно этот! Этот цвет мне подходит больше всего. В прошлом году я позволила Шарлотте выиграть и стать самой популярной девочкой в старшей школе. Этот год будет моим. Так блеск у тебя или нет? – Она выглядела раздосадованной, словно я тратила ее время зря.
– Нет, я его не брала, – ответила я, качая головой.
С разочарованным рычанием она выбежала, хлопнув дверью.
– Видишь? Вот шоу, которое можно ждать с нетерпением – как Хэйли и Шарлотта соревнуются за место самой раздражающей девушки в школе.
– Можно мы просто сбежим в Европу и проживем наши жизни, странствуя по городам? – спросила я.
– Поверь мне, это звучит очень заманчиво, но тебе нужно закончить школу и поступить в колледж.
– Но почему? – произнесла я более плаксивым голосом, чем планировала.
– Хватит драматизировать. Иди, одевайся.
– Ладно, – я села на кровати и демонстративно потянулась. Адам состроил гримасу и закатил глаза. Я встала, подошла к шкафу и, достав из него джинсы и черный топ, направилась к двери, ведущей в ванную комнату.
Спустя двадцать минут, приняв душ, одевшись и высушив волосы, я спустилась вниз на кухню, где, как я уже знала, находился Адам, читающий газету через плечо моего дяди.
Налив себе стакан апельсинового сока, я села за стол. Адам посмотрел на меня.
– Это весь твой завтрак?
Я пожала плечами, будучи слишком подавленной, чтобы есть. Я ненавидела школу, а старшие классы были самым худшими. Проблема заключалась не в уроках. Признаюсь, что на самом деле мне нравилось учиться, и я была одной из тех странных девочек, которые проводили свободное время в библиотеке за домашней работой. Всё из-за того, что я не могла общаться с Адамом в школе, а он никогда не отходил от меня дальше, чем на метр. Если бы я заговорила с ним, меня сочли бы сумасшедшей.
Поэтому я выполняла домашнее задание в библиотеке между уроками, таким образом, в оставшееся время после уроков мы с Адамом делали все, что захотим. Меня считали одиночкой, которая никогда ни с кем не общалась, и старалась поддерживать свою репутацию. Адам был моим единственным другом в течение 8 лет, и меня эта ситуация вполне устраивала. На самом деле, мне даже нравилась такая дружба.
– Хэйли, тебе уже пора идти, – крикнула моя тетя, подойдя к лестнице.
– Успокойся, Сандра. Я уже иду!
С лета Хэйли позволила себе обращаться к моей тете по имени. Полагаю, она считает, что это делает ее крутой.
Пять минут спустя Хэйли спустилась вниз, стараясь изо всех сил выглядеть как модель.
– Ну, как я выгляжу? – спросила она, позируя у нижней ступеньки лестницы.
– О, милая, ты выглядишь прекрасно, – произнесла моя тетя, всплеснув руками и глядя с гордостью на свою дочь.
Я сразу же посмотрела на Адама, чтобы улицезреть отвращение на его лице при виде наряда моей кузины. Внутри меня все буквально замерло на короткий миг. Он больше не смотрел на нее привычным неодобрительно-хмурым взглядом, Адам любовался ею. Я уже видела этот взгляд у него прежде, когда он глазел на привлекательных девушек на улице или в журналах. Но он на самом деле оценивал мою кузину! Я почувствовала, как тошнота поднимается к горлу.
– Не мог бы ты прекратить это? – я сердито посмотрела на Адама.
В то же время дядя поднял на меня свои глаза из-за газеты.
– Прекратить что?
Черт.
– Хм, прекратить выражать недовольство из-за очередного повышения минимальной заработной платы, – быстро ответила я после того, как Адам указал мне на заголовок первой страницы в газете.
– Это так очевидно? – он улыбнулся. – Все хотят, чтобы уровень минимальной заработной платы подняли, но принимая во внимание, что предприятия должны урегулировать баланс: сокращения времени, рабочего штата и повышения цен, на это потребуется время. Но мы начнем там, где остановились ранее: отсутствия денег на самое необходимое.
Я перестала слушать, когда он продолжил свою тираду, поскольку уже слышала все это раньше и посмотрела на Адама, чтобы послать ему «благодарную» улыбку. Он подмигнул мне в ответ, в результате чего в моем животе запорхали бабочки. Я старалась не обращать на это внимание, как поступала в школе, когда нервничала.
– Прекрати, Том. Девочкам пора в школу, — сказала моя тетя, прерывая его монолог.
– Хорошо, желаю вам обеим повеселиться сегодня, – сказал он, улыбаясь, но как только его взгляд переместился на Хэйли, выражение его лица изменилось.
– Ты не пойдешь в этом в школу, – он смотрел на нее с ужасом.
Наконец-то, та реакция, которую я так ждала!
– Не глупи, папуль. Все девочки в моем возрасте так одеваются, – а вот дядю Хэйли не называла по имени. Она с детства уяснила, что, если обращаться к нему с приторно-сладкой улыбкой и звать «папулей», то получит желаемое.
– Анна так не одевается, – сказал он, по-прежнему хмурясь, и кивнул головой в мою сторону.
Хэйли бросила на меня взгляд, полный отвращения.
– Это потому что Анна неудачница, которая проводит все свое время в библиотеке.
– Разве у тебя нет другой юбки, которую ты могла бы надеть? Что-нибудь подлиннее? – спросил он, ткнув пальцем в ее розовую плиссированную юбку. Если бы юбка была ещё чуть покороче, то Хэйли выглядела бы, словно забыла надеть юбку.
Она подошла и поцеловала его в щеку.
– Пока, папуля. Не хочу опоздать на первый урок.
Он вздохнул, покачал головой и продолжил читать газету. Я встала и последовала за Хэйли, которая уже выходила из кухни.
– До свидания, дядя. Хорошего дня.
– Ага, – пробормотал он, погруженный в газету.
Адам быстро последовал за мной.
– Я не мог не смотреть. У нее потрясающее тело, и эта одежда открывает каждый его дюйм.
Я испустила стон.
– Не сердись, Энни.
– Я не сержусь, – проворчала я вполголоса, когда поднимала свой портфель и подходила к двери.
Моя тетя пристально посмотрела на меня, когда я прошла мимо нее, выходя через парадную дверь. Это было уже не в первый раз, когда меня ловили на том, что я разговариваю сама с собой. Но сейчас, кажется, уже привыкли к этому. Я попадалась на общении с Адамом не так часто, но и этих случаев хватило для того, чтобы считать меня фриком.
Я села на заднее сиденье «вольво» моей тети. Хэйли сразу же начала прихорашиваться перед зеркалом. Адам сел на сиденье за ней. Моя тетя завела машину, и мы совершили самую ужасную поездку до школы.