— Живёт недалеко: на Фруктовой, дом пять, — тихо произнесла та, кутаясь в платок. — Танечка была хорошей девочкой, всегда ходила вместе с моей Людочкой. Ей же всего десять… Как же так… Какой супостат мог такое сотворить, на ребёнка руку поднять. Неужто перед богом не страшно представать.
— Главное, чтобы перед судом было страшно, — записав все в блокнот, я поплотнее закуталась в плащ, — у нас только он решает, кому и как жить. А за это поплатится, милиция всё равно отыщет, куда бы не спрятался. Как вы вообще нашли тело?
— Я всегда хожу этой дорогой, когда домой возвращаюсь, — лепетала перепуганная гражданка, — вдруг вижу: лежит что-то большое в темноте. Подумала, кто из соседей ковёр выкинул, а что добру пропадать, для мужа в гараж, всё сгодится. Я приблизилась, думала, может, пока никто не заметил, домой унесу, не далеко. Утром-то тут темень стоит, я и подумала, что ковёр. А тут она… Мёртвая! Глаза голубые-голубые, стеклянные, что та чешская ваза, которую мне дочка из Уссурийска привезла. Я смекнула, что не от сердечного приступа померла и тут же побежала к большому проспекту, там и наткнулась на милиционера. Рассказала ему всё, а он уже вас вызвал. Ну, вот, собственно, и всё. Теперь сами видите, что произошло. Кто же знал… Кто же знал…
— С какой стороны вы обычно ходите? — продолжала допрос, несмотря на то что вокруг нас уже начали толпиться люди. — Постарайтесь вспомнить все детали, которые предшествовали обнаружению тела.
— Так, я с соседнего двора иду, я уборщицей работаю в продуктовом, — кивнула та, — а по вечерам за сторожа в детском садике. Вот со смены и возвращалась. Когда полы шла мыть, тут ещё ничего не лежало. Потому и заинтересовалась, кому же ковёр приспичило в ночь-то выкидывать.
— Вы видели кого-нибудь, когда свернули сюда с центральной улицы? — продолжала записывать я слова женщины. — Или подозрительных личностей, которые по ночам тут блуждали? Хотя бы примерный портрет человека, который никогда тут не появлялся?
— Нет, никого, — отрицательно помотала головой женщина, руша последние перспективы на свидетельские показания. — Я просто особого внимания не обратила на людей, шедших мне на встречу. К тому же, мало ли кто в семь утра на работу спешил. У нас район хоть и близкий к центру, но все в основном на заводах за городом трудятся. Потому, на прохожих-то и не смотришь. У них свои дела, у меня свои.
— Неподалёку от убитой кто-нибудь был? — предприняла я очередную попытку, ухватить удачу за хвост. — Может быть, мелькнул среди дворовых построек или в арках? Наблюдая за вашими действиями? Или в окнах подъездов мелькал силуэт?
Глава 2.2
— Нет, — в очередной раз потрясла та головой, в отрицательном жесте. — Тут довольно безлюдное место даже днём. Сколько лет хожу этой дорогой, редко встречаю тех, кому действительно есть дело до нашей помойки. Даже бомжи и те предпочитают места позажиточнее. Потому, никого подозрительного припомнить не могу. Даже соседей и то на улице не было. Из-за того, что раннее утро, ещё и день рабочий.
Поблагодарив единственного свидетеля, который всё равно ничего не дал, я пошла по адресу, который мне указала старушка. Никогда бы не подумала, что вот так, в груди все могло обрываться только из-за странного предчувствия. Дверь мне открыл черноволосый мужчина лет пятидесяти. Завидев представителя закона, он взволнованно втянул в себя воздух и пошатнувшись прошёл обратно в комнату. Ничего не говоря, я проследовала за ним, убирая удостоверение в карман плаща, стараясь не думать о том, что в очередной раз придётся сообщить родителям покойного ребёнка, новости, от которых у самой в желудке все комом вставало.
— У вас что-то срочное? — он накапал капли из флакончика с корвалолом. — Наша Танечка, она пропала, если у нас не очень важные новости, прошу, давайте побыстрее, я всё жду, когда она вернётся.
— Добрый день, — ещё раз прокашлявшись сказала я, — младший лейтенант уголовного розыска Петрова Анна Николаевна. Вы отец Татьяны Скворцовой?
— Да, — заторможено посмотрел он на меня, — она моя дочь. А в чём дело? Почему уголовный розыск интересуется моей Танюшенькой?
— Мне тяжело об этом говорить, но тело вашей дочери сегодня утром обнаружили на территории Мариинского проезда, — медленно выдохнула я, стараясь придать голосу учтивости, но твёрдости. — Здесь неподалёку, где помойки. Она была убита. Сейчас, мне нужны ваши подробные показания о событиях вчерашнего вечера, это поможет скорее найти убийцу и остановить того, кто посмел совершить такое вопиющие преступление. Надеюсь, господин Скворцов, вы готовы дать показания?