— Сегодня была убита Татьяна Скворцова, дочь вашего подчинённого, с которым у вас возник конфликт несколько дней назад, — обведя внимательным взглядом гостиную, я достала удостоверение и показала его ещё раз. — Уголовный розыск, младший лейтенант Петрова Анна Николаевна. И сейчас я тут, чтобы уточнить некоторые моменты в этом деле.
— Танечку убили? —замерев на миг, переспросил Станислав. — Как это произошло? Она же такая хорошая девочка была. Господи, что творится в этом мире.
— Ей нанесли ножевое ранение в области шеи и оставили замерзать на асфальте, около мусорных баков, — я внимательно наблюдала за реакцией собеседника в этот момент. — Тело было найдено неподалёку от её дома. Товарищ Скворцов утверждал, что между вами недавно произошла ссора из-за портсигара немецкого производства и вы обещали отомстить, не получив желаемую вещь, даже за весьма внушительную сумму денег, которая вряд ли бы была у простого работяги, трудящегося на заводе.
— Да, у нас возник конфликт из-за этой вещицы, — тихо сказал мужчина. — Но не хотите же вы повесить на меня убийство маленькой девочки, из-за такой ерунды? Да у нас сотни человек ежедневно ссорятся и говорят друг другу ещё более обидные слова. Прошу, поймите меня правильно, я бы не смог сотворить такого зверства.
— У вас есть алиби на сегодняшнюю ночь? — вопросительно приподняла я бровь. — Что вы делали с девяти вечера до полуночи? Кто может подтвердить ваше алиби и как хорошо вы ориентируетесь в городе?
— Я был здесь, мой сын может это подтвердить, — половицы заскрипели и после слов отца в комнату вошёл черноволосый мужчина с большим отличительным носом и несколько пугающим взглядом исподлобья. — Это может подтвердить ещё Нина Сергеевна, мы с ней как раз спорили о том, что невежливо в десятом часу смотреть новости, ещё и так громко.
— Мы с отцом весь день были дома, —произнёс он, поправляя манжет белоснежной рубашки. — Так ж папа парализован, пальцы левой руки у него до конца не сгибаются. Что-что, а убийцей он точно не является.
— Вы не станете отрицать, что угрожали Скворцову из-за портсигара? — с нажимом спросила я у Ломоносова-старшего.
— Я уже не вспомню, что наговорил в порыве чувств, — почесал тот подбородок. — Вреда своему другу я бы никогда не причинил, можете быть уверены, а с горяча, ещё и в сердцах, мог что-то ляпнуть, не отрицаю. Характер у меня вспыльчивый, не подарок. Но убивать, из-за немецкого проклятого портсигара, увольте милочка. Не там ищете, на меня свои проблемы вы не повесите.
— Зачем вам понадобился этот портсигар? — вопросительно приподняла я бровь.
— Это история нашей великой страны, — поднял он палец к потолку. — И она не имеет никакого отношения к убийству девочки. Просто есть вещи, которые называют проклятыми реликвиями. Моя жена занимается эзотерикой и просчитала, что эта серебряная вещица, не принесёт моему другу никакой пользы. Потому я и хотел её выкупить, чтобы затем передать музею, где она бы уже не смогла навредить людям. Ведь там она стала бы ничей. Вот и всё… Я просто хотел спасти его.
— Где сейчас ваш второй сын? — тяжело вздохнув, спросила я. — И номер квартиры соседки, с которой вы вчера ссорились.
— Да, конечно. Толенька в театре, — виновато улыбнулся старичок. — Он у меня знаменитый артист, даже в Москву ездил на гастроли. А Нина Сергеевна из шестой, как раз показывали сюжет о пожаре на Ленинградском спиртовом заводе, когда мы вели беседу о том, какая громкость приемлема в момент прослушивания новостей.
— В каком театре работает ваш сын? — потерев виски пальцами, я устала вздохнула.
— Актёр не работает, актёр служит своей музе, — назидательно протянул мужчина. — В «Современнике».
— Если у меня появятся ещё вопросы, я вас вызову, — тряхнув головой я пошла на разговор к соседке.
Как я и предполагала, та подтвердила, что её сосед, любящий поскандалить, действительно в начале десятого ругался с ней из-за громкости телевизора и там как раз шёл сюжет о пожаре. Я покидала подъезд многоквартирного дома с тяжёлым сердцем. Оснований для обыска и уж тем более для задержания у меня не было. Что уж там, единственная пригодная версия развалилась на части ещё до того, как я представила её начальству. А ведь алиби у него и вправду надёжное. В таком состояние, он бы не успел убить девочку.