— Я поймаю этого урода, можешь не сомневаться! — яростно сверкнула глазами и поднялась из-за стола. — Даже если ради этого придётся прыгнуть выше головы, я это сделаю! Никому не позволю загубить своё первое дело.
— Петрова, на выезд, — гаркнул дежурный, — там опять найден труп школьника и кажись по твою душу, так что покойся с миром. Пятый, и это на кануне Олимпиады.
— Ну, о чем я и говорил, — усмехнулся майор.
— Мы ещё посмотрим, кто сможет раскрыть это дело! — гаркнула я и выбежала прочь из своего кабинета.
Глава 1.1
Солнце медленно затухало за горизонтом и напоминало о том, что провокации до добра не доводят. Но я не могла смириться со всем происходящим. Пусть, рабочий день давно закончился, но в груди жгло коленным железом от осознания того, что меня хотели подставить. Просто использовать и вышвырнуть, как ненужную вещь. Словно я не человек, а жалкая игрушки. Питер, хранил свои тайны. Это не шумная и душная Москва. Я сбежала сюда, подальше от отца и потухших глаз матери, которая раз за разом молча разъедала мою уверенность в себе.
Хотелось свободы, независимости, и чтобы чёртова фамилия, не сходящая с газетных заголовков, не преследовала по пятам. Там, в столице, я была под прицелом. Любой визит маменьки мог стоить мне конспирации. А тут я была совершенно свободна. От долгов перед родителями и обязанностей единственной наследницы Петрова. Так что если они хотели вышвырнуть меня из отдела и управления, то явно ошиблись с методами. Я костьми лягу, но найду маньяка, который три месяца орудует в городе. Даже если это будет единственным, что я смогу, дело до конца я доведу!
Я всегда боялась кладбищ, потому из машины выходила с опаской. Глупый, детский страх, собирался мне помешать. Но я не настолько слабая. На территорию Новодевичьего я заходила с бешено колотящимся сердцем и потными от нервов ладонями. Могильные кресты и плиты в вечерних сумерках казались призрачными, окутанными серой дымкой и каким-то смогом. Сердце забилось ещё сильнее, словно хотело пробить костяной каркас своей ненадёжной клетки. Ладони заледенели. В голове мельтешили все страшные истории, которые я слышала от товарищей в школе милиции и преподавателей, читающих нам лекции и передающих знания, молодому поколению.
Мы шли между неровными рядами захоронений. Какие-то были ухоженными и нарядными, какие-то напоминали заброшенный мемориал, а перед какими-то лежали сотни цветов. Всё это внушало страх, заставляло мурашки в паническом марше спускаться от линии роста волос, по позвоночнику, до самых пяток. Какое-то время было тихо… Только короткие порывы ветра теребили листья на деревьях, заставляя их перешёптываться между собой. Май… Всего несколько дней до каникул и два месяца до открытия Олимпиады. И это всё, что я знала о сроках, отведённых мне на поимку преступника.
В один момент я явственно ощутила на себе чей-то недовольный, ледяной взгляд. Он пробирался под летнюю милиционерскую форму и оседал на коже сотнями крошечных иголочек. Это пугало… Я понятия не имела, что именно было не так, но интуиция просто вопила, что следует немедленно брать ноги в руки и бежать без оглядки. Облизав губы, я с трепетным волнением обернулся через плечо, и… Никого… Позади меня я не увидела даже размытого силуэта. Завершая процессию, шествующую по ночному кладбищу, я чётко и ясно ощущала тяжёлый и пристальный взор того, кого не могла разглядеть.
Тряхнув головой, я постаралась привести мысли в порядок. Неужели, от нервов и паники, уже начала мерещиться всякая чертовщина? Не зря же профессор говорил, что суеверным людям в профессии нет места. У каждого, даже самого мистического, чуткого и необъяснимого дела, существовала вполне обыденная и даже немного скучная разгадка. Главное, раньше времени не поддаваться панике и пытаться найти все ниточки, связывающие дело в единую картину преступления. И никаким кладбищам в этой головоломке места отведено не было.
Луна вышла из-за тучи и залила своим призрачным светом всё пространство. Каждое надгробие теперь ещё ярче контрастировала с тем, как живые люди шли между ними. Странно... Как будто мёртвые внимательно наблюдали за нами с могильных медальонов. Я понимала, что это чушь, но жути от этого не уменьшалось. Головой можно было осознавать что угодно, а сердечко предательски трепыхалось в груди. Судорожно выдохнув, я ускорила шаг и нагнала криминалиста, который с каменным выражением лица, шёл за смотрителем и не выражал никакого интереса к месту упокоения.