— Я сама захотела таких перемен и просто пытаюсь идти к поставленной цели, это не зависит от того, что я переехала в северную столицу или попыталась разорвать все связи с прошлым, — искренне призналась я, внимательно рассматривая лицо подруги. — Честно говоря, я даже рада, что тут меня не преследуют журналисты и тени прошлого. Так спокойно и хорошо. Я могу полностью погрузиться в работу и трудиться на благо общества.
— А ты чем занимаешься? — отложив вилку, она с интересом впилась в меня взглядом. — Ты никогда не говорила о том, что хочешь в будущем.
— Потому что ты вечно трещала только о себе и никогда меня не слушала, — хмыкнув, укоризненно посмотрела на неё. — Я младший лейтенант милиции и сейчас расследую очень важное дело, о котором даже в газетах писали.
— Ого! — удивлённо протянула собеседница и закурила вонючую сигаретку.
— У меня не курят, — тихо хмыкнула я, — на будущее запомни, если хочешь тут остаться. Ненавижу эту вонь, особенно от той дряни, которая у тебя сейчас в руках.
— Ой не развалишься, — глядя сквозь меня, задумчиво произнесла девица и жадно затянулся, тут же выпуская густой дым носом. — У меня судьба на части разваливается, а ей жалко одной сигареты. Словно тут концлагерь какой-то при ГУЛАГе, а не обычная квартира. Послушай, это даже хорошо, что ты в милиции работаешь, сможешь помочь и попросить, чтобы меня из страны выпустили без проверок. Я к своему хочу, люблю его так, что готова с моста скинуться, если рядом с ним не дозволено быть.
— Олесь, перестань пожалуйста давить на жалость, — покачала я головой, — я не всесильный бог и не отец, я не могу просто ударить по столу и приказать тебя выпустить. Что уж там, я даже в собственной жизни разобраться не в состояние, а ты говоришь про что-то больше.
— Ты о чем? — она удивлённо покосилась на меня. — Ты же Петрова! Перед тобой тут все должны на цыпочках бегать и бояться лишний раз обидеть.
— Тут я никто для всех, просто однофамилец, которому повезло пролезть в милицию, мало что ли Петровых во всем мире, — усмехнулась я, — так что никто не знает, что я дочь того самого, о котором все газеты судачат. Олесь, пошли спать, утра вечера мудренее. А мне ещё на службу, дело реально тяжёлое. Как бы ночью не подняли. Наш маньяк только по глухим сумеркам и работает. Ему закон не писан.
— И ты на самом деле, даже не хочешь получить из этого хоть какую-то выгоду? — она смотрела на меня с недоверием. — Да любая другая на твоём месте, нашла бы себе кого из партийных руководителей, или сына знаменитого Алексеевского к рукам прибрала. Так нет же, в милицию подалась. Дура ты!
— Поверь, не всё в нашей жизни измеряется мужиками и деньгами, — звонко фыркнула я, — иногда простое человеческое счастье в мелочах. В тёплом завтраке, в мягкой постели, в любящем человеке. И не надо думать, что бриллианты и хрустящие бумажки тебе это заменят. Так что пошли спать. А потом посмотрим, что вообще можно со всем этим сделать. Мне знаешь ли, в скором времени то же предстоит с КГБ тесно пообщаться. И меня подобного рода перспектива пугает до нервной дрожи в коленях.
— Знаешь, ты всегда можешь прикрыться папочкой, — бросила словно между делом подруга, — и никто тебя не тронет. Это хорошо рассуждать, когда есть кому в жилетку поплакаться. Тебе двадцать один, а ты уже младший лейтенант, извини меня, но так можно только по блату. Так что не вешай мне лапшу на уши.
— Я не стараюсь тебя переубедить и вообще, Олесь, это ты ко мне заявилась вечером и пытаешься закатывать истерики, — фыркнула я, — что-то не нравится, можешь прямо сейчас уезжать обратно, на ночную электричку ещё успеваешь. Я в няньки тебе не нанималась. Мне завтра на службу, а не до обеда спать.
— Ладно прости, я немного погорячилась, — тут же пошла она на попятную, — день сегодня выдался тяжёлым и нервным. Мы обе устали. Ты права, лучше сейчас поспать, а завтра со свежей головы решить, как поступать дальше.
— Можешь спать в зале, матрац на балконе, — кивнула я ей, — но, чтобы никакого шума и больше ни одной сигареты. Я не переношу эту вонь. Хочешь курить, выходи на лестничную клетку.
— Ладно-ладно, поняла, — подняла она руки верх. — Давай, ты там не перетруждайся, а то вместо принца, наткнёшься на какого-нибудь проходимца, который поймёт, что ты та самая Петрова и захочет этим воспользоваться.