На третий день раскопок пошли находки – в основном, конечно, остатки амуниции, но иногда попадались и интересные вещи, а одна из них изменила все планы ребят. Нет, это были не останки павших героев, которые ребята аккуратно складывали в сторонке, а обычная бутылка, которую первоначально Саша, откопавший её, брезгливо отбросил в сторону (не любил парень алкоголя, вот и отшвырнул грязную посудину). Бросил её не глядя и попал в ломик, лежащий рядом с раскопками. Бутылка раскололась, и оттуда вывалился бумажный жгут. Всё это увидел Сергей, работающий рядом с Сашей. Может быть, он не обратил бы внимания на выброшенный грязный комок, но звук бьющегося стекла привлёк его внимание, а замеченная бумага заставила бросить лопату и кинуться к возникшему артефакту. Вдруг это окажется мечта любого поисковика – предсмертная записка героя с перечислением имён и фамилий его товарищей, вырывающихся из фашистского окружения. Оказалась, что это не был список людей, вырывающихся из окружения, а всё было гораздо загадочнее и интереснее – там была схема местности, нарисованная химическим карандашом с жирным крестиком на каком-то объекте.
После призывного выкрика Сергея все собрались изучать эту находку, и Иван опознал местность, нарисованную на схеме, – это был высокий песчаный берег реки Вихра недалеко от её впадения в Днепр. Как он сказал, деревенские называли это место Калигулой, и там очень хорошо ловилась рыба. Весь вечер ребята обсуждали найденную схему, и вопрос, что находилось в том месте, где нарисован крестик, не давал им покоя. Настолько, что было решено прекращать раскопки здесь и рано утром перебазироваться в Калигулу. К тому же у них всё-таки отдых, а не потогонные земляные работы. Нужно и поплавать, и позагорать, да и хорошая рыбалка не помешает. Все эти разговоры об отдыхе и о рыбалке остались только в мечтах. Нет, ребята выполнили задуманное и добрались до Калигулы, но все благие намерения перебил азарт – не терпелось узнать, что же находится в том месте, где на схеме нарисован жирный крестик. Поэтому, оставив Сашу и Ивана обустраивать лагерь, Сергей с Виктором немедленно начали копать в том месте, где на схеме был нарисован крестик. Найти это место не составляло никакого труда, оно было в десяти метрах от громадного валуна, по-видимому, занесённого на берег реки во времена ледникового периода. Часа через три работы вдвоём лопаты упёрлись в плоскую преграду, и только друзья начали её расчищать, прозвучал призыв идти на обед. Хозяйственная группа не только разбила лагерь, но и успела сварить суп и накрыть стол. А это было свято – работа работой, а обед по расписанию. После обеда, уже вчетвером, ребята, гонимые азартом, дружно принялись за работу, и дело пошло. Уже минут через двадцать можно было определить, на что наткнулись лопаты: это оказалась дюралюминиевая часть самолета. А ещё через час был откопан лаз в своеобразную пещеру, стенами и потолком которой служили дюралевые листы от большого немецкого самолёта (на бывшей части крыла был виден немецкий крест).
Первым в лаз, подсвечивая себе принесённым из машины фонариком, полез Виктор. Услышав его изумлённые возгласы, туда по одному начали забираться и остальные ребята. Предыдущие поисковые экспедиции научили их осторожности и предусмотрительности, поэтому перед тем, как забраться в эту рукотворную пещеру, выяснили у Виктора её размер и надёжные ли там стены и потолок. Когда друзья забрались в этот, можно сказать, блиндаж (по размеру и обстановке напоминающий те уцелевшие свидетельства далёкой войны, в которых уже бывали ребята в своих поисковых экспедициях), Сергей сначала не понял, чем был поражён всегда такой спокойный и рассудительный Виктор. Ведь вроде бы ничего необычного, кроме стоящих вдоль одной стены больших алюминиевых термосов, не было. И возле нашего разведчика, сидевшего на громоздкой, запыленной лавке, стоял один из термосов, и, по-видимому, именно оттуда был извлечён альбом, который внимательно изучал Витёк. После каждого переворота страницы альбома, парень восторженно вскрикивал: «Не может быть! Охренеть можно…» Естественно, Сергей сразу же подошёл к своему товарищу и заглянул в открытую страницу, освещенную мощным фонарём Виктора, – а там были всего лишь почтовые марки. Не секретные немецкие или советские бумаги, а всего лишь разноцветные фитюльки с надписями на латинице. Сергею захотелось наорать на Виктора за то, что тот занимается всякой ерундой, но потом он вспомнил, что его друг страстный филателист и поэтому неудивительно, что он балдеет, найдя какую-то трофейную коллекцию марок. А в том, что это трофей, отбитый у фашистов, сомневаться не приходилось, как и в том, что повезло найти уцелевший партизанский схрон. Вот только непонятно, на кой чёрт партизаны притащили на свою секретную базу никому не нужные марки – наверное, среди них был такой же псих-филателист, как Витёк. Прояснив для себя этот вопрос, Сергей решил осмотреть другие термосы и ящики, стоявшие у стены, в этом ему начали помогать Саша и Иван. Но, наверное, в партизанском отряде, которому принадлежал этот схрон, были сплошные филателисты или художники, так как во всех термосах и ящиках лежали только альбомы с марками и картины. Никаких тебе боеприпасов или оружия, да даже паршивого тротила и того не было. Поражённые ребята стояли в недоумении, а Виктор продолжал в исступлении изучать всё тот же альбом с марками. Неожиданно он громко выкрикнул: «Миллион, эта марка стоит миллион!» Потом, глянув на недоумённые лица ребят, добавил: