Антон кивнул, чувствуя тяжесть этих слов. Он не ожидал, что его путь будет лёгким, но осознание, что его сила исходит от редкого и, судя по всему, опасного источника, заставляло задуматься о том, что ждёт его впереди.
— Обсидиан, — продолжил Харитон, — это один из самых сложных камней. Он символизирует глубинную силу, мощь, которая может разрушать и созидать, но он также требует от своего владельца абсолютного контроля. Если потеряешь связь с собой, с тем, кто ты есть, — обсидиан может поглотить тебя. Ты должен быть готов к тому, что путь будет не только тяжёлым, но и опасным. Многие маги, у которых был этот камень, так и не смогли с ним справиться.
Антон попытался осмыслить услышанное. Его разум кипел от мыслей. Камень души эфира, обсидиан, опасности... Всё это звучало как нечто, что полностью изменит его жизнь.
— Почему мне выпал именно обсидиан? — спросил он, всё ещё чувствуя неуверенность.
— Этого никто не знает наверняка, — покачал головой Харитон. — Это не то, что можно выбрать. Камень сам находит мага, и с ним уже решено, какую дорогу он тебе укажет.
Харитон вздохнул, а затем добавил:
— Но помни, Антон, несмотря на всё это, ты не один. Я буду рядом, чтобы помочь тебе освоить силу, чтобы ты смог воспользоваться ею во благо. Твоя магия — это не просто инструмент, это часть тебя, и как ты решишь ею управлять — зависит только от тебя.
Антон молча кивнул, чувствуя нарастающую ответственность за силу, которая уже начинала пробуждаться внутри него.
До самого вечера Антон продолжал концентрироваться на кристалле Руло, вбирая в себя каждое слово деда и пытаясь почувствовать хоть какое-то движение магии внутри камня. Ему казалось, что время текло медленно, каждый новый вздох отдавался глухим стуком в его голове. Руки немного дрожали от напряжения, и глаза устали от постоянной попытки сосредоточиться
Харитон стоял неподалёку, наблюдая за внуком с привычным спокойствием. Он не вмешивался, давая Антону самому пройти через этот сложный процесс.
Антон закрывал глаза и снова открывал, пытаясь переключиться между обычным и магическим зрением, как говорил дед. Иногда ему казалось, что он уже чувствует что-то, но это ощущение тут же исчезало, как мираж. Он погружался в глубокую тишину, пытаясь уловить хоть малейшую вибрацию, шорох или даже слабый свет.
Сначала всё шло тяжело. В ушах стоял гул собственного напряжённого дыхания, мысли путались, и внимание постоянно отвлекалось на посторонние звуки — то скрип двери, то шорох от шагов деда.
Но к концу дня что-то начало меняться. В какой-то момент Антон наконец успокоил разум и перестал так сильно напрягаться. Он почувствовал, что нужно просто отпустить контроль и позволить себе услышать то, что есть в кристалле. Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и сосредоточился снова.
И тут, неожиданно для самого себя, он услышал тихие, едва различимые вибрации. Они были такими тонкими, что сначала ему показалось, будто он это вообразил. Но звук не исчез, а становился всё более ясным, почти музыкальным. Эти вибрации исходили из глубины кристалла, как будто внутри него действительно что-то жило и двигалось. Это не было чем-то ярким или сильным — скорее, спокойное, равномерное звучание, словно сама магия камня медленно пробуждалась под его вниманием.
Антон вздрогнул, но не стал отвлекаться. Он знал, что это может быть хрупким моментом, который легко потерять, и поэтому осторожно продолжал сосредотачиваться на этом новом ощущении. Теперь он не просто смотрел на кристалл, но как будто слушал его сердцебиение.
Харитон молча наблюдал, и в его глазах промелькнула едва заметная улыбка. Он понимал, что Антон нашёл ключ — он сумел настроиться на нужную волну, даже если ещё сам до конца не осознал это.
— Ты начинаешь слышать, — тихо сказал дед, чтобы не отвлечь его. — Это первый шаг. Теперь самое главное — сохранить это ощущение. Не пытайся усилить его или управлять им. Просто слушай.
Антон слегка кивнул, продолжая сосредотачиваться на вибрациях, которые теперь стали частью его мира. Он чувствовал, как в камне Руло медленно пульсирует энергия, и эта энергия откликалась на его внимание. Теперь он мог слушать магию, не прилагая усилий. Вибрации были мягкими, но стабильными, словно древняя мелодия, которую камень хранил веками. Внезапно он открыл глаза, и мир вокруг изменился.