Начальник СОНМБ и Гвэйн застали меня за снятием с себя противочумного костюма. Я так взмок, что всю одежду на мне можно было выжимать. Решив, что Дефоссе больше не заразен, а скорее всего плюнув на возможные последствия, я зарекся надевать это орудие пыток еще раз.
- Что это на тебе? – раздавшийся в тишине лаборатории голос заставил меня подпрыгнуть.
- Это костюм, противочумный, – немного подумав, отрапортовал я. – Никогда не думал, что у меня пот может затекать во все противоестественные места только потому, что на мне одето что-то подобное.
- А почему на тебе противочумный костюм? – Милтон, похоже, забыл, зачем он вообще сюда приехал. Забыв даже поинтересоваться, что это вообще за место, Алекс с недоумением рассматривал меня.
- Потому что у нас появилось собственное биологическое оружие.
- В смысле? – продолжал недоумевать Алекс.
- У Лео чума, – констатировал я и попытался представить себе, как выгляжу со стороны. Получалось плохо.
- А почему у Лео чума? – голос Алекса становился мягким и приторным. Я уже разбирался в различных интонациях начальника, поэтому вздрогнул. Когда Милтон говорил так, то значит, он был недалек от взрыва.
- А это он водички неудачно попил, поэтому холеру подцепил, – надеюсь, мой голос звучал не слишком жалобно.
- И зачем ему понадобилось пить подозрительную водичку? И при чем тут холера, если у него чума?
- Понимаешь, Лео так распереживался, что пить захотел. И та тварь блохастая очень подозрительно выглядела.
- Продолжай, – голос Алекса стал похож на тот жуткий торт. – Из-за чего так распереживался Дефоссе? И при чем тут твой волк? – да, и при чем же тут Гвэйн. Милтон как в воду глядел, связав все, что произошло этой ночью с волком. А я ведь мышь имел в виду.
- А вот в этом и заключается проблема, – я вздохнул.
- И какая же проблема?
- Ну, не то чтобы очень большая. Где-то метр восемьдесят, плюс минус пару сантиметров.
- Что?!
- Вот и я говорю, было бы отчего расстраиваться. Подумаешь, верблюд скопытился, великое горе. Адекватно бы все воспринял, не лежал и не блевал бы сейчас, – я нес этот бред, тихонько пятясь к двери, ведущей в кабинет, с твердым намерением забаррикадироваться там.
- А ну, стоять, – рявкнул Милтон. – Что ты хочешь всем этим сказать?
- Кэмел умер, Лео заразился экзотическими заболеваниями, вот и все, что я хотел сказать.
Если из дальнейшего монолога Алекса убрать все неприличные слова, предлоги и междометия – то он молчал. Молчал он минут пятнадцать, причем, повторяться начал примерно на двенадцатой минуте, я специально засекал.
- Четыре года упорной работы, четыре года тщательной разработки группы и просто титанической работы аналитического отдела ты пустил псу под хвост за какие-то три дня! – наконец, Алекс смог выдавить из себя что-то печатное.
- Алекс…
- Что Алекс?! Что ты сделал, когда Кэмел умер? Я надеюсь, что это все же был несчастный случай, а то я даже не представляю, что я с тобой сделаю.
- Мы его скинули в море. Ты не переживай, он не всплывет больше.
- То есть, ты, потомственный некромант, даже не попытался его вернуть с того света?
- Вот зачем ты так? – я закрыл глаза. Какой же я все-таки идиот. Но, я больше могу сказать, Алекс. Два потомственных некроманта даже не подумали, что можно было решить проблему таким образом.
- Значит так, ты временно отстраняешься от работы. Мне нужно подумать, а всем невольным свидетелям нужно забыть, что ты имел какое-то отношение к Детям. Вот, твоя жена вернулась в свою старую квартиру в Париже, – в меня полетел клочок бумаги с адресом. – Оставайся пока здесь, пару дней не высовывайся. Узнаю, что ты выходил из этого места – воспользуюсь своим положением и засуну тебя в Алькатрас, навечно!
- Куда я денусь, если мне еще этого неудачника лечить, – буркнул я, а Милтон, резко развернувшись на каблуках, вышел из лаборатории.
Вот так. Волку под хвост пошло несколько лет напряженной работы и надежда на счастливое будущее всей нашей страны.
Я честно никуда не выходил в течение не двух дней, а двух недель, благо еды в лабораторию я натаскал еще во времена моей учебы в школе. Почти все это время я провел у постели выздоравливающего больного. Лео очень искренне радовался, что остался жив, и теперь хотел благодарить за свое спасение всех подряд. Я посоветовал ему благодарить Александра Флеминга и тот отстал, зарывшись в архив, пытаясь выяснить, кто это такой.
Второго появления Милтона, если честно, я не ждал. Я думал, он позвонит, отправит сообщение, пришлет кого-нибудь своего секретаря, чтобы сообщить мне о моей реабилитации, хотя бы частичной. Но он явился лично. На лице Алекса появились морщинки, которых я раньше не замечал. Отказавшись от чая, он просто сел в кресло в кабинете и начал говорить, попросив меня не перебивать.
- Для всех Джо Кэмел сбежал. Он бросил свои идеалы, команду и что он там еще превозносил ради денег, которые ему предложили за то, чтобы он прекратил на время свою преступную деятельность. То, о чем я тебе говорил, случится, но не раньше того времени, когда это будет необходимо. Ты, конечно, спутал все наши планы, но думаю, мы сможем разработать новый план. Всех твоих соратников среди Детей протекторат отловит, публично накажет и посадит. Некоторые из них будут посажены в Алькатрас, некоторые, особо опасные, будут ликвидированы. А некоторых мы отпустим на все четыре стороны под честное слово. Предупреждаю твой вопрос: я тебе не скажу, кого постигнет какая участь. Ты не будешь этого касаться и твой голос учитываться не будет. Твое биологическое оружие пускай валит куда хочет, но предупреди, чтобы свой язык относительно судьбы Кэмела он не распускал. Для тебя же у меня будет две новости: плохая и еще хуже. С какой начинать?
- А есть разница? – я пожал плечами. Я почему-то вспомнил всех, кого успел заметить в группировке, и мне стало немного не по себе. Вот я с ними общался, а теперь на них ведется прицельная охота с разным исходом.
- В общем, первое. Ты обязан мне создать лидера. Хоть сам переодевайся и изображай Кэмела, но он должен быть цел и относительно невредим в нужный для меня момент. Это твое задание. Как ты это будешь делать – не волнует. А теперь к наказанию. Ты просто обязан находиться под постоянным присмотром все время, которое я определю для тебя в качестве испытательного срока, иначе от тебя будет вреда больше, чем пользы – только без обид. Опыта у тебя маловато, хотя о чем это я. У тебя его совсем нет. Так что, мы будем решать эту проблему. Надеюсь, пары лет будет достаточно, чтобы начать привлекать тебя к серьезным делам.
- Мы?
- Да. Я и твой крестный. С завтрашнего дня ты будешь работать в школе Вольфнест преподавателем истории. С предыдущим случилась небольшая неприятность, и он был вынужден уволиться, и не сверли меня глазами – замены ему мы не нашли. А четыре преподавателя кафедры истории, двое из которых не совсем в своем уме, учитывая их преклонный возраст, не в состоянии тянуть всю школу.
- Это подло, – все пять лет только и думать о том, как отсюда вырваться, чтобы понять, что мне не вырваться отсюда, похоже, никогда.
- Нет. Подло – это когда ты заваливаешь дело века. А это обычное дело. Почему бы крестнику не помочь своему крестному? К тому же работа с подростками дисциплинирует. Через пять минут начнется педсовет, на котором директор Сандер представит коллективу нового преподавателя.
- Мне идти? – я встал с кресла и направился к выходу.
- Будь любезен.
Я вышел из кабинета и прошел через лабораторию. Милтон следом не вышел, видимо, все-таки решил немного отдохнуть от свалившихся на него проблем. Я шел по ненавистному коридору к кабинету директора. Шел очень прямо, практически печатая шаг. Когда я подошел к своей цели, то, особо не церемонясь, открыл дверь ногой и вошел под оглушающую тишину и недоумевающие взгляды моих бывших преподавателей и нынешних коллег.
Моя улыбка, напоминающая скорее оскал, не сходила с моего лица в то время, когда я, раскинув руки, прокричал:
- А вот и я!».