— Да, и даже приятелей себе уже нашла! — улыбнулась я ему.
— Отлично! Да, насчет школы — приходи сколько надо, тем более что… — учитель замялся, — я вообще-то с тебя денег за учебу взял много больше, чем следует…
— Ничего, я догадывалась, что вы так пытались мне вежливо отказать, — улыбнулась я ему, — а если кончатся, говорите, я еще заплачу!
Учитель фыркнул:
— Ну ты сказанула! Да я тебе за Бирта по гроб жизни благодарен буду! И за Грена тоже… — он слегка помрачнел.
— А что с ним, не знаете? — легкое чувство вины из-за произошедшего все еще продолжало мучить меня.
— Бирт забегал в больницу, говорит, все у него нормально, служители не нарадуются. Правда, приступы иногда бывают, но реже.
— Ну и слава Богам! Он хоть и неприятный человек, но безумие… Такого никому не пожелаешь! Ладно, я пойду, до завтра!
Распрощавшись с учителем, вышла на улицу и задумалась: что мне сейчас делать? Пробежаться по лавкам или зайти в трактир к Туриду? Аврад должен уже скоро отправляться в Карон, надо Мирту весточку передать… Да, лучше так, а за покупками завтра!
Стоило мне войти в трактир, как тут же увидела знакомое лицо — Хакан сидел за соседним со входом столиком, он отсалютовал мне кружкой:
— О, Лин, здравствуй! Поздравляю! — это он заметил Знак, — ты Аврада ищешь?
— Да, а он тут?
— Пока нет, но скоро должен подойти. Присядешь?
Я покачала головой:
— Не люблю у входа сидеть. Пойду лучше в угол сяду.
Присела за привычный столик, оглядела зал, и чуть не открыла рот от изумления — за соседним столиком сидела Сигни… с Крайном! Так-так-так, кто-то говорил, что любит блондинов, а с рыжиком вполне себе активно обнимается! И когда это она успела с ним познакомиться?
— Рыжик, а рыжик, — вкрадчивым голоском начала я, — а с кем это ты тут обнимаешься?
Они оба подпрыгнули, как будто их застали на горячем, и уставились на меня, Сигни покраснела, а этот рыжий котяра на весь трактир заявил:
— Любовь моя, не ревнуй, меня и на тебя хватит тоже!
— Ах так! — Сигни, незаметно подмигнув мне, изобразила разгневанную жену, — ну и иди с ней целуйся!
Посетители трактира уже откровенно пялились на нас, а мы, все трое, переглянулись и рассмеялись.
— Ну здравствуй, Лин, рад за тебя! — широко улыбнулся рыжик, — а вы что, знакомы?
— Ага, в одной комнате жить будем, — ответила Сигни, — а что?
— Да так… Я уж мечтал, что вы подеретесь, за меня еще никогда женщины не дрались…
Мы переглянулись и с двух сторон влепили ему подзатыльники.
— Ай, ну почему мне так не везет! — драматический возопил этот разгильдяй.
— Потому что в женщинах плохо разбираешься, — припечатала Сигни, — садись к нам, Лин!
— Ой нет, третьей лишней я быть не хочу!
— Ну почему сразу лишней, — мечтательно протянул рыжий и тут же сделал испуганное лицо, — молчу-молчу!
Я, посмеиваясь и качая головой, уселась за соседний столик, к которому как раз подходил Аврад. Передала ему письмо для Мирта, и поинтересовалась, как у него дела.
— Знаешь, а я жениться собираюсь, — огорошил меня Аврад, — ты права была, не стоит хоронить себя раньше смерти!
— И кто она? А как твоя сестра и племянник к этому относятся?
— Она вдова, ей тридцать лет. Сестра… всякие гадости подстраивает, я б её выгнал, да племянника жалко, парень хороший, помогать мне начал. Да ладно, я разберусь! Давай-ка выпьем за тебя, ты молодец, захотела поступить в Академию — и поступила!
Я покачала головой:
— Только если совсем чуть-чуть, на меня вино плохо влияет.
Мы еще поболтали, и наконец я, пожелав ему доброго пути, ушла из трактира. Выйдя за ворота и зашагав в сторону Академии, услышала за спиной:
— Лин! Лин, подожди!
Я обернулась — ко мне спешила Сигни. Догнав меня, пошла рядом молча, хотя по лицу её было видно, что её что-то беспокоит. Наконец она решила прервать молчание:
— Лин, ты меня осуждаешь? Из-за Крайна?
Я остановилась и недоуменно уставилась на нее:
— Что ты имеешь в виду? Да и как я могу тебя осуждать? Я тебе не мать и не дуэнья, указывать точно не собираюсь. Мне кажется, что Крайн не для серьезных отношений, хотя я могу и ошибаться, — пожала плечами.
— Я знаю, встречала таких, но… Целуется он хорошо! Да и несерьезно все у нас! — вдруг заявила она, покраснев.
— Смотри сама, просто не хотелось бы, чтобы ты потом рыдала ночами в подушку… И прости, если не хочешь, можешь не отвечать, но у тебя в родном краю был кто-то?
Она покачала головой, о чем-то задумалась, а потом словно решилась:
— Знаешь, Лин, у нас там все просто… Пока ты ничья — можешь и воином быть, но стоит дать слабину — и все, тебя уже будут воспринимать только как чью-то женщину… А я хочу сама по себе быть! А рыжий — он хороший, хоть и блудливый…