Жена у него умерла два года назад, и с тех пор Мирт жил бобылем. Дети выросли, старшая дочь вышла замуж и уехала, хотя часто навещала отца вместе с детьми, о которых он говорил с искренней любовью. Младший сын решил пойти по стопам отца и тоже ушел с наемниками, хотя старался слать отцу весточки и навещать его всегда, когда их отряд бывал неподалеку от Карона.
Конечно, Мирт расспрашивал меня и о моем детстве. Мне было очень стыдно, что приходится ему врать, но что делать? Поэтому я сказала, что мало что помню до нападения тварей на деревню, на что он покивал и пробурчал в бороду «бывает такое, знаю». Ну а о том, что произошло после, рассказала кратко: были кое-какие запасы, долго от всех пряталась, потом случайно встретила мага, который сказал, что у меня есть способности. Решив поступить в Академию, нашла учителя, который научил меня писать и считать. Случайно встретилась с Эрвом и смогла ему помочь — о том, что было, попросила не спрашивать, сказав, что это не моя тайна.
Мне было удивительно хорошо и спокойно в этом доме, и хотелось остаться в нем подольше. Впрочем, все хорошее когда-нибудь кончается, а у меня была цель, и отступать от нее я не собиралась.
Наступил день ярмарки. Карон заполнился людьми: крестьяне из близлежащих деревень, что привезли распродавать немногочисленные оставшиеся запасы и заодно прикупить что-то себе или родне, торговцы, привезшие самые разные товары, наемники, сопровождающие караваны. На ярмарке торговали и скотом, поэтому в этот день город больше походил на ферму: крики домашних птиц, мычание и блеянье, хрюканье и лошадиное ржание. Словом, кошмар для привыкших к тишине и спокойствию людей.
Вот что никогда не любила — так это шоппинг! Мой идеал приобретения чего-либо прост: пришел в конкретное место, померил, расплатился и ушел. Все мои родственники всегда удивлялись — как можно быть такой, и поддразнивали: мол, ты точно женщина? Ну да ладно, дела минувшие. Сейчас же я заранее настраивалась на нелюбимое занятие.
Этим утром мы с Миртом поднялись необычно рано: он готовился к ярмарке, раскладывая полученный вчера от кузнеца товар, я ему помогала, иногда замирая в восхищении над отдельными клинками. Мирт только посмеивался в усы, глядя, как я любуюсь очередным мечом. Потом он выдал мне кошель с монетами, посоветовав обращаться с ним осторожнее. Я закивала — в толчее немудрено стать жертвой карманников. Хотя карманов в одежде тут не было, или я их не заметила, так что карманников следует называть как-то по-другому. Мирт посоветовал мне, в какие лавки обратиться относительно одежды и обуви, и сказал, сколько что должно стоить. Благо денежная система была проста: сто медных монет в одной серебряной, сто серебряных — в золотом. Сначала мы думали, что я все куплю и остановлюсь в трактире, ожидая каравана, но потом Мирт сказал, что не хочет отпускать меня вот так:
— Девонька, я ж буду все время думать — а вдруг тебя обидит кто!
Задумавшись, покрутила ситуацию со всех сторон. Надо было сделать так, чтобы легализовать мое пребывание в доме Мирта, причем чтобы ни у одной сплетницы не возникло идеи относительно того, что известная всем причина моего здесь нахождения не истинная.
В результате я, дождавшись, чтобы улицы заполнились народом, выскользнула из дома, смешалась с толпой и шла, пока не достигла одной из боковых улочек. Там я сдернула с головы старую шапку, под которую прятала уши, и поправила косу. Так что если кто-то заметил мальчишку-подростка возле дома Мирта, вряд ли опознает его в молоденькой полуэльфийке, пусть и в мужской одежде.
Первым делом зашла в лавку, торгующую одеждой. Оглядевшись, сразу поняла, почему Мирт послал меня именно сюда — ассортимент был рассчитан на тех, кто превыше всего ценит в одежде удобство: наемников, охотников, путешественников. Судя по всему, женщины были не частыми гостями здесь, так как хозяин сначала несколько секунд пялился на меня, после чего встряхнул головой и спросил:
— Нари, вы что-то хотели? У меня нет ничего для дам.
— А я и не за платьем к вам пришла. Мне нужна удобная одежда для путешествий верхом.
— Что ж, тогда выбирайте.
Я выбрала три комплекта: брюки, рубашка и камзол без каких-либо украшательств, а также кожаную куртку до середины бедра. Когда пришло время расчета, вынуждена была жестоко разочаровать торговца. Услышав его завышенную более чем вдвое цену, я не стала торговаться, выслушивая обязательную программу о голодных детях и разорении, а положила вещи на прилавок и развернулась на выход.