А я-то думал, где Вредина пропадает все это время, а он от своего стража мыкается. Я засмеялся. Бегать по дворцу Истинного и прятаться было удел тех, кого Вредина изводил своими придирками и нравом. И вот собственный выбор ему показал, какого это.
-Он хоть запрос на замену стража подал? А то время идет.
-Он на второй день написал, после нескольких попыток его стража исполнить свой долг, но Хранитель предложил подождать, может они привыкнут друг к другу. Не привыкли. Вредина скоро сам на меч бросится, только чтоб своего Стража не видеть.
Старик заразительно засмеялся, я поддержал его. Выбранные чешуйкой Стражи Смерти оказались на удивление вменяемыми драконами, не боящимися своей роли и даже стремящиеся, облегчить нашу участь.
Например, выбор телохранителей. Мастер Эймар отстоял на совете выбор, который мы должны сделать сами. Совет хоть и уступил, но поставил условие, что выбор пройдет так же, как и выбор Стражей Смерти. А это значит, маски и непримечательная одежда, которая равняет всех. С той только разницей, что на этот выбор могут придти все желающие, стать телохранителями.
Вот Старик и решил заранее подстраховаться и вновь решил предоставить право выбора чешуйке.
-Думаешь, попросит помочь с выбором?
-А ты думаешь, откуда у меня продукты на все это? – дракон указал на еду.
-Неужели он сам пришел?
-Да, просил прощупать почву, так сказать. Боится отказ получить.
-Не откажу. – Спокойно ответил я,- Все мы в черной чешуе.
Старый довольно крякнул, поднялся и, бодро пройдя к двери, обернулся:
-Увидимся на выборе сегодня.
Я кивнул, а дракон, выходя, ехидно ухмыльнулся и крикнул в закрывающуюся дверь:
-Посуду сам на кухню отволочешь!
Вот же Старый!
Киани
Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в палатке, и с тихим вздохом закрыла глаза, мысленно возвращаясь в странный сон, где я встретилась с Аргайлом.
Я помнила, как мне было плохо, как из темноты пришел дракон, который, взяв меня на руки, согрел странным пламенем, которое не обжигало, а согревало, но не кожу, а само сердце. Выжигая в нем боль и печаль. Там, сидя на руках, я вновь почувствовала ту силу и надежность, которую испытывала только рядом с моим Даром. С моим Аргайлом.
Снова открыв глаза, я огляделась: рядом лежали Эри и Май. Май, странно свернувшись, лежал между мной и Эри, и его поза явно говорила, что ему неудобно.
-Он очень боялся помешать вам. – Тихо прошуршал Мирх, - Вал забрал его к себе в палатку, но малыш сбежал к тебе. Боялся потерять тебя.
Я повернулась на бок, вставать не хотелось, и я просто подтянула к себе Мая, тем самым распрямляя его. Тот с довольным вздохом вытянулся и сладко засопел. Маленький герой.
-Как ты, Мирх?
-Я?
-Ну да, я ведь чувствовала, как тебе плохо было.
-Все нормально, Киани. Помнишь, я тебе говорил, что ты стала предохранителем для острых чувств Смерти. Я, на удивление, быстро пришел в себя. А как ты?
-Тоже хорошо. Я во сне Аргайла видела. Он меня согрел странным пламенем.
-Аргайл?
-Да. Я так удивилась, когда поняла, что это он. Я думала, стирание памяти больше не позволит ему притягивать меня. Но во сне это точно был он.
-Он тебя и не притягивал. – Пояснил Мирх, - Это ты его притянула. Ты то помнишь. Я рад, что он смог тебе помочь.
-Я? А я могу?
-Разумеется. Ваша связь не разрушена. Просто Аргайл забыл адресат, а вот ты нет, и когда тебе плохо, ты можешь притягивать его к себе, как сделала это во сне.
-А почему я не могу притянуть его, когда мне хорошо?
-А зачем?
-Э-э, что значит зачем?
-То и значит. Когда тебе плохо, он может помочь, но вот когда тебе хорошо, он просто не поймет, кто ты и что хочешь. Он ведь не помнит и воспримет тебя как сон.
-Ясно, просто мне кажется, что так несправедливо тянуть к себе только, когда плохо.
-Зато, когда плохо ему, то ты ему помогаешь.
-Я? Как? Когда?
-Каждое утро, наполняя свой резерв, ты делишься с Аргайлом гармонией чистой энергии. Он не понимает, но утро приносит ему умиротворение и силы на новый день.
Я задумалась, столько времени прошло, и я даже не задумывалась, что связь, которая образовалась между нами, до сих пор не прервалась.
-А знаешь, я рада, что даже не смотря на расстояния, я могу ему помочь. Помня, что три года он был скован без надежды обрести свободу, мне очень хочется, чтобы он восстановился и был счастлив. Он достоин этого.