- Откуда ты знаешь это название?
- Услышала от одного друга. Он рассказывал о вашем мире и упомянул, что есть золотой род. Мне стало интересно, что это значит.
- В нашем мире род и семья имеют очень сильное значение. Чем больше в семье потомков и поколений, тем он сильнее и крепче во всех отношениях. И в магической защите, и в финансовой, и в родовой. Золотыми называют тех, кто сохранил свой род с момента переселения сюда. Их не так и много — среди драконов их девять, среди демонов — семь, среди торков — пять. Остальные же не могут похвастаться таким большим наследием, они делятся на старшие и младшие рода. Старшие придерживаются традиций семьи и сохранения наследия из поколения в поколение. Младшие — это те, кто только встает на этот путь. Но в их семье должно быть минимум четыре поколения. Ты, кстати сказать, в нашем мире безродная, здесь у тебя никого нет.
- Зато род есть, - обиделась я. Почему это я безродная. Вспомнились коты и собаки на улице. Как их подкармливали всем миром, а вот домой брать никто не хотел.
- И как называется твой род?
- Рохатаи.
Дракон вглядывался в моё лицо, наконец спросил:
- А кто назвал тебе этот род?
- Не говори ему, хотя нет скажи: «тот, кто разрешил тебе здесь остаться», – вклинился Мирх.
- Тот, кто разрешил мне остаться в этом мире.
Дракон опять стал всматриваться в меня, я не выдержала:
- На что ты смотришь?
- Драконы, все без исключения, могут видеть правду или ложь говорит их собеседник. Ты говоришь мне правду, но я не могу понять, кто мог тебе такое разрешить. Кто обладает такой властью, чтобы дать тебе род. Можешь сказать — кто это?
- Скажи: «узнает тогда, когда ты узнаешь его имя пламени», - подсказал Мирх.
- Не могу, - пробурчала я дракону, что-то мне этот разговор напоминал сломанный телефон.
- Почему?
- Ты сможешь это узнать только тогда, когда я узнаю твоё имя пламени, - Дракон отшатнулся от меня, и его глаза расширились. - Злишься?
- Нет, я просто удивлен тому, что ты знаешь такие вещи, которые не должна знать девочка из другого мира.
- Мирх, а почему ты не хочешь, чтобы он знал о тебе.
- Они перестали меня слышать, - проворчал дух, - так зачем знать обо мне.
Мне показалось или в голосе духа скользнула обида?
- Скажи, иметь род в вашем мире так важно?
Дракон не успел ответить, мой желудок полностью переварив воду издал дикую трель, и мы с драконом растерянно переглянулись. На помощь пришел Мирх, он успокоил, сказав, что здесь в пещере растет мох, который достаточно питательный, чтобы я могла насытиться и восстановить силы.
- Извини, я сейчас, - отпросилась я.
Дракон с удивлением наблюдал за мной, я же поднялась и молча, подойдя к стенам, начала выковыривать растительность из расщелин. Мох был интересным, и больше походил на небольшие комочки, состоящие из зеленых шариков. Набрав целую пригоршню, сбегала к водопаду, где промыла мох от остатков земли, и вернулась к дракону.
- Ты будешь это есть? – поинтересовался дракон.
- Других вариантов пропитания пока нет, - посетовала я, - а этот мох съедобный.
- Ты хоть его название знаешь? - сомневался дракон.
- Мирх, - воззвала я мысленно к своей мировой энциклопедии.
- Это мох Эроха. Он растет в тех местах, где есть магия. Благодаря дракону споры, что занесло сюда ветром, проснулись, и за три года здесь неплохой урожай нарисовался.
Все это я и передала дракону. Тот пожелал приятного аппетита и, ухмыляясь, стал за мной наблюдать. Вот пятой точкой подвох почувствовала, но, наивно доверившись духу мира, сунула целый пучок в рот и стала жевать. И как только сок мха перемешался со слюной, мой рот свело от просто ужасающей горечи, полынь и рядом не стояла. Но горечь — это было только начало, у меня свело мышцы, и челюсть просто парализовало.
- Глотай быстрей, - посоветовал Мирх, но и глотать у меня не получилось. Замычав с диким завыванием, я бросилась за угол к водопаду, чтобы хоть как-то прочистить горло и рот, вдогонку мне несся громкий смех дракона.
Добежав до воды, я с ужасом поняла, что мне даже челюсти не разжать. От горечи все сводило во рту, в горле все сжималось и крутилось. Кое-как сквозь полу сомкнутые губы мне удалось втянуть из ладоней немного воды, и стало чуточку легче. Чтобы выплюнуть мох, даже мысли не возникло, я разжать челюсть вообще не могла. Вода оказалась моим спасением, чем больше я пила, тем меньше горечи становилось, и мышцам лица возвращалась пластичность. Я пила, а потом полоскала рот еще минут пятнадцать, когда во рту вкус горечи спустился до терпимого. В животе опять плескалась вода в огромном количестве, а вот чувство голода отбито было начисто. Как только я представляла себе вкус мха на языке, меня начинало просто мутить.