– Ему стало лучше, но порча не ушла. Нужно несколько дней для полноценного лечения.
Порча – удивился отец. – Чушь какая. Не знаю, что вы ему дали и как это помогает, но в бабкины сказки я не верю. И что б нам кто – то сделал порчу, чушь собачья.
Ну, – вам виднее отрезала Любава. Просто так такую порчу не делают. Значить есть кому. Такую порчу на смерть делают, а уж кого вы обидели так, я не знаю. А если в это не верите, то и ехать сюда не надо было. Вам решать, и ребенок тоже ваш. Устраивайтесь удобней, и если что вам еще надо, скажите. Я чуть попозже еще приду, отвар еще дам ему на ночь. А мы ужинать и отдыхать пошли. Утром еще отвар дам, да посмотрим уже, как будет.
Только мы вышли, – отец мальчика выскочил за нами.
– Любава, а сколько вы возьмете за лечение, – спросил он.
– Сколько дадите – ответила Любава. Я никогда не назначаю цену. Кто сколько может столько и дает.
Мужчина озадачено смотрел на нее. Разве так бывает? – Мы,– уже столько и врачей и мошенников повидали и все сначала денег требуют. – Столько проплатили и все без толку. Поэтому я вас и спрашиваю, чтоб потом недопонимания не было. Сколько денег вы хотите?
Я вам все уже сказала.– Любава уже сердилась. – Это ваше дело, сколько вы дадите и дадите ли вообще.
А если мы не будем платить – не унимался мужчина.
Любава пожала плечами – Я все равно помогу, вернее сказать уже помогла.
Мужик хмыкнул недоверчиво и пошел к семье.
Утром,– когда мы встали, Любава первым делом понесла им завтрак – они уже были все на ногах. Думаю, что ей было тоже любопытно. Вернулась от них, быстро.
– Мальчишка выглядит лучше. Помогла ты хорошо ему Елена. Да и мать его довольна, говорит, он и спал хорошо, и утром как встал, играет.
Я уже по другому рецепту сварила новый отвар, также разделив его на две части. Любава собирая наши рюкзаки, сказала мне.
– Сходи сама к ним, хорошо, так мне уже надоели разговоры с ними не о чем. – Скажи им, – что мы уходим до вечера в лес. Надеюсь, у них хватит ума дождаться нас. Больше я их уговаривать не буду. А то хотят все, чтоб быстро было, дела у них.
Да талант у отца семейства. Так Любаву довести, первый раз она на моей памяти так нервничает и раздражена. Я пошла, понесла отвар мальчишке. Сегодня он уже не капризничал, выпил все одним глотком. Я погладила его по голове, прислушиваясь к своим ощущениям. Огонь уже стремительно тек по моим рукам без усилий. Чернота рассеивалась, серела, – но полностью еще не ушла.
Мы ушли с Любавой в лес. Грибы пошли в лесу, нам их надо было много набрать и обработать. Пока ходили по лесу, – Любава все переживала, что гости уедут, не закончив лечение. Но видимо, увидев результат, они решили лечение пройти до конца. Они прожили у нас еще около недели. Мальчишка днями носился по двору и саду, спокойно усаживался только поесть. Видно, было – как ему надоело лежать. Мать его, немного успокоившись, очень помогала нам с грибами. Чистить их и надевать на толстые нитки для сушки – та еще работа. Да и супруг ее, потолкавшись без толку по двору, переколол все дрова, – натаскал воды для бани и душа. Темнота в голове ребенка светлела и наконец,– разошлась. Любава показала как еще и оберег от порчи на малыша сделать. И потихоньку от его родителей, я, играя с ним, сделала ему наговор на здоровье и закрепила своей силой. Надеюсь, поможет. С такими – то родителями для него это будет не лишним. Наговор на оберег я делала первый раз. В тетрадке Любавы было написано,– обнести больного своей силой и закрепить наговором и запечатать. Н – да и думай, как это обнести, да закрепить. Я представила свою силу тонкой прозрачной и очень плотной тканью, и сделала жест руками, как бы оборачивая мальчишку в кокон. На секунду мне показалось, что я даже увидела красноватое свечение вокруг него ровным контуром. Пока оборачивала, читала.
– На тебе моя защита, крепкая как стена каменная. Ни пробить, ни отворить ее никому. Ни какой болезни не добраться. Ни слову или взгляду злому или завистливому. Закрепляю. Запечатываю своей волей.
Помочь или сказать, правильно или нет, я сделала, было некому. Любава оберегов не делала, сила у нее ведь была небольшая. И она хоть и называла себя знахаркой, по своей природе была скорее сильной травницей. Даже сейчас я часто думала о том, что во многих случаях я могла бы лечить без отваров и зелий, голой силой, что обычной знахарке не доступно. Но пока я только училась и придерживала свои мысли при себе.