— Нет, это еще самая безопасная, и короткая. А ты сама из столицы?
— Нет, я из маленькой деревни, издалека. Только деревни больше нет — всех перебили твари. И родни у меня теперь тоже нет…
— Я тоже сирота, — вздохнула Тина, — мама год назад умерла, а отец за год до нее.
— А мастер Карнел? Он же твой родственник, или я не так поняла? — изобразила удивление я.
— Нет, он отец моего жениха, — в голосе Тины звучала нежность, — мой Раян, он такой замечательный, самый лучший мужчина на свете! Я так по нему скучаю!
— Мастер Карнел говорил, что его сын тоже Академию закончил, вы там познакомились?
— Да, он был нашим преподавателем. Я в него влюбилась с первого взгляда, а потом он меня еще и вытащил из неприятной истории…
— Повезло тебе, — вздохнула я, — не часто так бывает, чтобы встретились две половинки души. Надеюсь, я тоже однажды встречу своего суженого. А твой жених какой факультет закончил?
— Боевой, — Тина погрустнела, — вот и странствует по свету. У него мечта есть — закрыть проходы, через которые твари к нам лезут, и он везде ищет все, что можно узнать о них…
За разговорами мы не заметили, как вышли к одному из самых неприятных участков пути — темному кривому переулку, по которому и днем-то идти было страшновато.
Один шаг — и за спиной словно захлопнулась ловушка. Я никогда не боялась темноты раньше, да и видела я в ней неплохо, но здесь и сейчас она показалась мне голодным зверем, только ждущим, пока добыча сама шагнет ему в пасть. Я взглянула на Тину, ее ощутимо потряхивало.
— Тина, идем скорее, мне здесь не нравится, — произнесла я.
— Да, давай!
Наши шаги неприятно гулко раздавались в сторожкой тишине, словно крича: «вот добыча, хватай ее!». Поэтому когда из теней вдруг выметнулись две фигуры, ощутила нечто вроде облегчения. Наконец темнота приобрела лицо, в которое можно было взглянуть…
— И кто это тут у нас? Две хорошенькие птички? Какой замечательный подарочек, мне надоели шлюхи, хочется чистенькой девочки! Что скажешь, приятель, какую выбираешь? — гнусавый голос вызывал отвращение.
— Я хочу остроухую, а потом можем и поменяться, — ответил ему второй, — советую вам, девки, быть поласковей, если в живых хотите остаться!
Я взглянула на Тину, первый бандит схватил ее за косу, заставив запрокинуть голову назад, другой рукой держа нож. В ее глазах не было ничего, кроме дикого ужаса, лицо белое словно мел — словом, она мне точно не помощник. Бандит склонился к ней и лизнул ее шею:
— Действительно, сладенькая! Эй, разбирайся побыстрей со своей шлюшкой, надоело ждать!
Второй сделал шаг ко мне, я стиснула рукоятку кинжала и прошипела:
— Лучше уходите, пока живы!
— Ой, у кошечки есть коготки! Иди-ка сюда, иначе мой друг своим ножом нарисует твоей подружке еще одну улыбочку, только чуть пониже, — мерзко ухмыляясь, произнес стоящий напротив меня бандит.
Что делать? Я одна на двоих, будь у меня ножи, я бы с ними справилась, но кинжал только один, а Тину могут убить…
Одним движением сбросив на землю заплечный мешок со своими пожитками и вытащив кинжал из ножен, благо черное лезвие не давало отблесков, я зажала его в руке и шагнула навстречу бандиту, делая вид, что смирилась. Шаг — и я стою на расстоянии удара, он ухмыляется, и время словно замедлят свой бег. Я поднимаю руку, точно собираясь обнять мерзавца, чиркаю кинжалом по шее, в ту же секунду изгибаюсь и швыряю кинжал, что вонзается в глазницу второго бандита, который словно в замедленной съемке оседает на землю, выпуская из ослабевшей руки нож. Удар сердца — и время обретает свой обычный ход, я слышу полузадушенный вскрик Тины, и вижу свои руки, омытые кровью, что так щедро хлещет из сонной артерии первого убитого…
Я сглотнула, подошла ко второму трупу и вытянула кинжал, вытерла его и руки об одежду бандита, вогнала кинжал в ножны и повернулась к Тине. Она по-прежнему была в ступоре и смотрела на меня невидящим взглядом. Я подошла и тряхнула ее:
— Тина, приди в себя! Нам нужно уходить отсюда! Тина!
Ее взгляд стал осмысленным, из глаз полились слезы:
— Лин, о Боги! Я… — ее душили рыдания.
Что же с ней такое? Для обычного страха слишком сильная реакция! Я подхватила мешок и взяла ее за руку:
— Идем. Просто не смотри по сторонам, только вперед.
Через пять минут мы вышли на освещенную улицу, отсюда начинался Средний город. Снова посмотрела на Тину и покачала головой — оставлять ее в таком состоянии нельзя, но и привести ее к себе у меня не получится.
— Тина, тебе обязательно возвращаться в Академию, — обратилась к ней, не услышала ответа и тряхнула ее за плечи, — Тина, ты меня слышишь?
Она шмыгнула носом и кивнула:
— Слышу, возвращаться мне не обязательно, а что?
— Ничего, идем, — и потащила ее за собой.
Через пять минут мы подошли к постоялому двору Турида. Я огляделась — жилая часть была тиха и темна, лишь пара окон светилась, из той части, где был трактир, слабо раздавались голоса и смех. Оглянулась на Тину:
— Ты со мной или здесь подождешь?
Она вцепилась в мою руку:
— Я с тобой!
Мы зашли в трактир, на входе столкнувшись с Туридом. Он удивленно взглянул на меня:
— Нари Алиэн? Чем могу служить?
— Нар Турид, найдется ли у вас комната с ванной на двоих, для меня и моей подруги? На одну ночь.
— Да, конечно, нари. Вам ужин подать?
— Да, и вина, только хорошего.
— Сей секунд! Мара, — обратился он к одной из прислужниц, как раз выходившей из зала, — проводи этих нари в семнадцатый номер да принеси им ужин и вина, Тайшесского.
— Да, нар Турид, — кивнула та, — идите за мной, нари!
Мы зашли в номер, я молча наблюдала за Тиной, которая уселась на кровати, обняв себя руками. После того как Мара принесла еду и убежала, я налила вина в кубок и насильно втиснула его в руку Тины:
— Пей!
Она глотнула и закашлялась, я же дождалась окончания приступа и спросила:
— А теперь объясни, что с тобой было?
Она беспомощно посмотрела на меня:
— Прости, я просто испугалась, если бы не ты…
— Извини, но я тебе не верю. Это был не просто испуг, а самая настоящая паника, — прервала ее я, покачав головой, — и я хотела бы все-таки услышать правду.
Я подождала минутку, но Тина продолжала упорно молчать, обнимая себя за плечи и чуть покачиваясь на кровати.
— Что ж, тогда спокойной ночи, я пойду. За номер и ужин я заплачу.
— Нет, подожди, пожалуйста! Не уходи! Я… Я расскажу, — она всхлипнула, я подошла к ней и села рядом, обняв ее за плечи. Опустив голову, она принялась рассказывать.
Оказалось, Тине было тринадцать лет, когда ее чуть не изнасиловали какие-то подонки. Их было трое, один точно также схватил ее за косу, второй держал за руки, а третий срезал с нее одежду. Тогда Тине повезло, не прошли мимо творившегося безобразия грузчики, возвращавшиеся домой с рынка. Девчонку отбили, однако страх никуда не ушел, и теперь возвращался, парализуя ее каждый раз, как кто-то хватал ее за косу.
— Я бы ее обрезала, — всхлипнула Тина, — и плевать, кто что скажет, вот только Раяну мои волосы нравятся…
— А он знает об этой истории?
— Никто не знает, я даже маме не рассказала, — вытирая слезы, произнесла Тина, — мне было так стыдно!
Я покачала головой:
— Знаешь, тебе нечего стыдиться, это вовсе не твоя вина. А вот то, что ты никому не рассказала — глупо. Скажи, разве ваш, как его там, Дракон в общем, не учил вас уворачиваться?
Она отвела глаза:
— Учил. И если бы они не схватили меня за косу, увернулась бы, а так просто не могла двинуться с места!
— Пообещай мне одну вещь, ладно? — внимательно посмотрела на нее.
— Все, что угодно! Если бы не ты…
— Тогда вот что. Ты пойдешь к преподавателю по боевке и расскажешь эту историю. И будешь делать все, что он скажет, чтобы избавиться от этой паники, договорились?
Тина кивнула.
— Ну вот и отлично! — повела плечами я, — так, я в ванную, ты вторая. И спать!
Привычно проснулась с рассветом, Тина уже не спала — сидела на подоконнике, глядя в окно на занимавшийся рассвет. Заслышав мое потягивание в постели, она обернулась ко мне: