«Если я вложу грамотно — я получу десятикратный рост к 2004-му. Главное — не спешить. И не светиться.»
Он завёл вторую тетрадь, чистую, с тиснением. На первых страницах — таблицы с датами, колебаниями курсов, фамилиями старших школьников и даже взрослых, у которых можно было бы аккуратно выкупить долю участия в приватизированных объектах: старом пищекомбинате, гаражном кооперативе, пустующем складе.
«У каждого из них свои цели. Кто-то хочет уехать, кто-то погасить долг. Я могу прийти, как внук знакомого. Спросить, есть ли желание избавиться от ненужной бумаги. Без давления. Без афер. Только с пониманием: деньги сразу. Бумаги — в обмен.»
Он также составил список будущих «точек роста»:
покупка старого холодильного оборудования с целью сдачи в аренду по дворам;
скупка спиралей и радиодеталей у пенсионеров и перепродажа на радиорынке;
торговля открытками и канцелярией оптом с центрального склада, с наценкой через знакомых;
возможная аренда части недействующего склада, чтобы перевести туда складскую логистику своей сети;
использование первых сотовых телефонов — не для связи, а как атрибут статуса: один старый Siemens или Alcatel, пусть нерабочий, но внешний — как витрина, чтобы дети тянулись.
«Это не вложения ради прибыли. Это вложения ради создания пространства, в котором всё подстроено под мою логику. Даже статус — должен быть осязаем.»
Он сидел в подвале, скрестив руки, слушал, как Артём докладывает об очередной проблеме — у одного из младших курьеров мама обнаружила коробку и угрожала пожаловаться в школу.
— Что делать? — спросил Артём. — Говорит, что расскажет директору.
— Подожди. Дай мне день. Завтра приду к ней как «двоюродный брат». Скажу, что мальчику передали по ошибке. Заберу товар. Скажу, что сам возмущён. Подарю коробку конфет. Пусть думает, что всё закончилось. Мы её потеряли, но остальное — спасём.
— Думаешь, сработает?
— Думаю, она не хочет проблем. Она хочет, чтобы её слушали. Дадим ей это. И уйдём красиво.
План сработал. На следующий день женщина встретила Августа на крыльце. Он был в рубашке, сдержанный, вежливый. За пятнадцать минут она уже сама предлагала «быть внимательнее» к мальчику. Он ушёл, оставив коробку конфет и хороший след.
На вечернем совете Август собрал всех ключевых. Лёша принёс новый отчёт. Валя — список нестабильных точек. Артём — две новые школы, в которых появился интерес.
— Мы можем расширяться, — начал Август, — но не вширь, а вглубь. Качество важнее, чем количество.
— Ты про надёжность? — уточнил Лёша.
— И про крепость. Я не хочу больше видеть, как кто-то ломается из-за перегруза. Мы будем усиливать звенья. Проверки не реже раза в неделю. Краткие анкеты. Два вопроса: «что не так» и «что ты хочешь изменить». Не ради контроля. Ради связи.
— Тогда нужен отдельный человек, — вставила Валя. — Который это будет вести.
— Ты сама сможешь?
— Да. Но мне нужен помощник. Девочка. Чтобы мягко заходила, не давила.
— Выбирай. Только из тех, кто уже с нами. Никого извне.
Так родился первый в их структуре отдел «психологической устойчивости» — они сами не знали, как это называть. Но суть была в том, чтобы не терять людей на фоне молчания.
Поздним вечером, когда все ушли, Август остался в подвале. Взял тетрадь. Открыл новый раздел: «Инвестиции».
Он знал, что в ближайшие полгода гривна будет колебаться. Что в банках появятся первые долларовые вклады с фиксированной ставкой 18% годовых. Что рынок вторичной недвижимости станет нестабильным. А главное — что заводы и фабрики снова начнут выбрасывать на рынок оборудование за бесценок.
«Если я найду взрослого, готового подписать документы от моего имени, я смогу войти в паевые фонды. Или скупать металлолом по старым ценам и перепродавать через гаражные точки. А к следующей зиме — иметь базу поставки для торговли по уже холодным районам.»
Он записывал варианты. Ставил стрелки. Обводил фразы. Всё было не как в детстве. Потому что это уже не было детством.
Теперь он видел: всё, что было раньше — подготовка. Теперь начиналось настоящее. И если Лёша был его зеркалом в логике, Артём — в действиях, Валя — в эмпатии, то сам он был тем, кто шаг за шагом собирал будущее, зная, как оно должно выглядеть.