Он остановился, взглянув сверху. Карта говорила сама за себя. Влияние уже не требовало центра. Оно распространялось, как влага по тканям — незаметно, но неотвратимо. Он не просто управлял точками. Он соединял смыслы. Он создавал ткань будущего из бумаги, чернил и замысла.
Он уже не был лидером, который ведёт за собой. Он был ритмом. И пророком. Легендой, которую беспрекословно слушали.
Он начал с Европы. Не потому, что она была ближе или понятнее, а потому что она была самой сложной — с многослойной структурой институтов, влиятельными университетами, консервативными элитами и свободными медиа. Август знал: именно здесь можно выстроить полигон для отработки механизмов влияния на мышление, доверие и повестку.
В Брюсселе его негласным союзником стал Патрис Клервоа — бывший член Европейской комиссии, отвечавший за цифровую повестку. Он вступил в Клуб после закрытой встречи на форуме в Давосе. В Лондоне — профессор Ричард Лэйард, известный экономист и идеолог экономики счастья, имевший влияние на молодых лейбористов и проводивший встречи с ключевыми фигурами парламента. В Цюрихе — Томас Гельмут, управляющий партнёр в Credit Suisse, член закрытого совета инвестиционных стратегов, куда Август незаметно проникал через доверенные идеи и инсайты.
Каждая из этих фигур не просто делилась доступом — они становились проводниками идей Августа, фильтрами и усилителями его влияния. Их не нужно было контролировать — достаточно было зажечь. В их окружении он появлялся как тень, как совет, как мысль, которую потом считали своей. И это было сильнее, чем любой приказ.
В Варшаве и Вильнюсе — молодые технологические предприниматели, такие как Яцек Новак и Артурас Гедрайтис, ставшие медиаторами между новыми цифровыми стартапами и политиками. Через них Август выходил на реформаторов в экономических министерствах и лоббировал образовательные реформы. В Каунасе — профессор Витас Залевскис, ректор Технологического университета, с которым Август запустил пилотную программу идеологической подготовки будущих лидеров, охватывающую аспекты философии, этики власти и цифровой грамотности. В Люксембурге — Эмиль Дюмон, инвестиционный управляющий с доступом к ряду закрытых хедж-фондов, передал Августу фактический контроль над финансовыми потоками и внутренними инвестиционными решениями.
В странах бывшего СССР Август действовал ещё тоньше, чем в Европе — потому что понимал ментальность, улавливал нюансы, знал слабые места и узлы влияния.
Украина: Здесь у него были не просто связи — здесь он строил фундамент. Дядя Витя — номинальный лидер и оператор, но в клуб вошли и другие ключевые фигуры. Например, Александр Пасхавер — советник нескольких президентов, экономист, выступавший за институциональные реформы. Через него Август влиял на образовательные программы и регуляторные инициативы. Также он установил контакт с Владимиром Лановым — бывшим министром экономики, привлекая его к разработке стратегий аграрной политики. Через сеть бизнесменов среднего уровня он влиял на торгово-промышленные палаты и логистические объединения.
Россия: Одним из важнейших участников Клуба стал Герман Греф, на тот момент министр экономического развития. Именно через него Август имел влияние на реформы государственного управления и цифровизации. Кроме того, он установил контакт с Анатолием Чубайсом, который, несмотря на спорную репутацию, обладал исключительным доступом к инвестиционным кругам. Через Игоря Юргенса и деловые ассоциации Август имел выход на страховые и финансовые секторы. В медиа-среде — анонимные сотрудничества с фигурами, близкими к Владимиру Познеру и Андрею Лошаку, позволяли влиять на повестку в элитной аудитории.
Казахстан: Здесь ключевой фигурой был Ержан Казыханов — на тот момент дипломат и государственный советник, через которого Август влиял на внешнюю экономическую политику. Через сеть молодёжных организаций, поддерживаемых Тимуром Кулибаевым, зятем Назарбаева, он внедрял образовательные программы, основанные на цифровой грамотности и медийной адаптации.
Грузия: Основной партнёр — Лаша Жвания, бывший посол в Израиле и США, активно занимавшийся экономической дипломатией. С его помощью Август организовал платформу для логистических узлов и входа в Чёрноморский регион. Также Август влиял на реформаторские инициативы через сеть, связанную с Михаилом Саакашвили до его президентства.
И это было только начало его огромной сети влияния, которая затрагивала половину земного шара.
В Таллине — центр информационного анализа и медийного давления. Через анонимные структуры ClearSignal шли контракты на медиааналитику, кампании влияния, подсвечивание нужных тем. Варшава — плацдарм для выхода в Центральную Европу. Там уже работала команда, взаимодействовавшая с университетами, политическими фондами, молодёжными движениями. Вильнюс — точка входа в прибалтийский политический ландшафт. Август поддерживал контакт с бывшими депутатами и министрами, которые уже стали членами Клуба.