– Ну, удачи тебе, куколка, со знакомым!
Заставляю себя улыбнуться. Все же морозить игнором мужика, от которого зависит свобода твоих передвижений, не стоит. Я стерва, а не дура. Крепче сжимаю пальцы на ручке чемодана. Поправляю баул на плече и, набрав свободы полные легкие, шагаю к КПП.
По тем же статьям в интернете я знаю, что впереди меня ждет самая неприятная часть этого аттракциона. Шмон. Протягиваю паспорт в окошко. Я не вхожу в категорию лиц, с кем моему зэку позволены свидания. Поэтому разрешение на него он получал аж у самого начальника колонии. Обо всех этих нюансах я знаю давно. Но почему-то только сейчас мне пришло в голову, что свиданию со мной Клим предпочел встречу с гораздо более ему близкими людьми. С матерью, сестрой, или женой, если таковая имеется. Эта мысль заставляет меня зависнуть. Мысль о том, что меня предпочли всем другим. Потому как на семейный статус Клима мне, если честно, плевать. Будущего у нашей с ним встречи все равно нет. Я здесь… хрен его знает, зачем. Может, это тоже дно, на которое мне захотелось вдруг опуститься?
Моя Марианская впадина.
Охранник? Надсмотрщик? Вертухай? Или как его там, расстегивает сумку, а минутой спустя дело доходит и до чемодана. В мужских колониях досмотр намного более тщательный, чем в женских (спасибо тебе, глобальная сеть, за мою осведомленность), так что я готовлюсь к самому худшему, но его не происходит. В моем нижнем белье никто не роется. Да и сумку с продуктами и средствами гигиены рассматривают весьма бегло.
– Проходите.
И все?
А нет. Сально улыбающийся мудак решает произвести личный досмотр. Хотя по всем законам лицам противоположного пола это делать запрещено. Сцепив зубы, терплю.
– Гарин! Ты совсем охерел?! – рявкает на того мужик постарше.
– Так ведь девчонка какая… – ржет тот. – У Дыма всегда высший сорт. Вот где справедливость, Петрович?
Всегда, значит? Интересно. И, черт его дери, азартно.
– Я сам вас провожу, – хмурится Петрович, на что я лишь пожимаю плечами. Проводит – и проводит. Что уж? Плетусь за охранником по унылому коридору. Пульс частит, кровь долбит в уши. Я ведь даже не знаю, как этот Дым выглядит. Единственное фото на сайте знакомств практически не информативно. Он в кепке с козырьком. Лица не видно. В профиль можно различить только губы. Обычные мужские губы. Твердые. Неулыбчивые. Ничего примечательного.
Интересно, он уже там? В комнате, где нам предстоит провести запертыми трое суток?
– Нож вам для готовки нужен?
– А что, можно нож?
– Утром выдаю. Вечером забираю.
– А. Тогда, наверное, давайте.
Вообще-то в целях гигиены я привезла свою посуду. А вот брать колюще-режущие по понятным причинам не стала.
– Ну, тогда вот. Проходи.
– Постойте, – в панике хватаюсь за широченную заскорузлую ладонь охранника. – А он… Он уже там?
– Здесь два разных входа. Для гостей и заключенного.
Да-да, точно. Я об этом читала. Что ж так стремно-то? Мое сердце в последний раз так колотилось, когда я сдуру забрела в эсватинские трущобы. Кстати, вот где меня в самом деле могли ограбить, изнасиловать и убить. Здесь же мне вряд ли что-то грозит. Ну не станет же он меня насиловать, правда, чтобы добавить к своему сроку еще какое-то количество лет?
Если у нас и будет секс, то только по согласию.
Наверное…
Делаю глубокий вдох в надежде, что это поможет, но лишь давлюсь не очень-то приятным запахом казённого помещения. Надзиратель гремит замками и, пропуская меня вперед, чуть отступает в сторону. Делаю шаг, еще. За спиной гремит колесиками чемодан. Я вскидываю взгляд, он поднимается мне навстречу.
– Привет.
– Привет.
Можно немного сентиментальной банальщины? От его голоса в животе действительно что-то сладко сжимается. Он такой… как бы объяснить? Успокаивающий. Да, наверное, так. Напитываясь им, я невольно зажмуриваюсь.
– Ясмин.
– Я в курсе.
Ну что я за дура? Конечно, он в курсе. Именно под этим ником моя помощница Валюха зарегистрировала меня на сайте. В переписке он сотни раз называл меня по имени. Сама себя не узнаю. Где мои мозги? Где хваленые самоуверенность и бесстрашие? Распахиваю глаза.
– Можно Яся.
– Клим, – разводит руками, – сокращать не приходится.