- И как ты собираешься это сделать? – я была в недоумении. Он говорил так искренне, что мне даже захотелось утешить его.
- Я верну тебе твою утраченную и испорченную жизнь, пройду вдали но рядом с тобой и буду наслаждаться твоей улыбкой – она так прекрасна! – он смотрел на меня, и из его глаз словно летели теплые искры.
- Ты не сможешь этого сделать – никому не дано повернуть время вспять. Кроме…
- Кроме Господа, да, ты права. Это та справедливость, которую ты так жаждала всю жизнь. Ты меня даже не вспомнишь.
- А ты, ты будешь меня помнить, или я все переживу снова? – это было страшнее самой жуткой боли.
- Я буду помнить тебя всегда. Это мое наказание – видеть тебя и знать, что мы никогда не будем вместе. Но выбор за тобой – ты же помнишь, что свобода выбора – это его безвозмездный дар вам.
Мне хотелось сказать, что я не отступлю и что не верю ни единому его слову, но в его взгляде я читала мольбу о согласии. Чувство вины съедало его, он был в отчаянии, и единственное что могло бы его утешить это возможность все исправить. Как часто это нужно нам всем, и в этом он был почти совсем человек, такой же зависимый от других.
- Скажи, почему сейчас ты готов на это, а тогда, раньше, не смог уйти и не вернуться?
- Я дошел до высшей точки любви – я готов пожертвовать собой ради тебя. Так помоги мне – прими ее. Прими эту мою жертву.
- Хорошо, я принимаю ее. И не думай, что мне не жаль тебя – ты совсем человек, а значит, имеешь право на ошибку. И это желание все искупить делает тебя тем, кого я больше не могу ненавидеть.
Он облегченно выдохнул и улыбка появилась на его лице. Это был словно экзамен для него, и он сдал его.
- Больше всего на свете я хочу обнять тебя, хочу хоть ладошкой прикоснуться к твоему лицу, но не могу и это так больно. – он смотрел на меня с настоящей любовью в глазах. – Я не могу этого сделать, и через несколько минут ты забудешь об этом, но я должен был сказать это. Я люблю тебя больше всего, что видел и увижу, что чувствовал или почувствую, больше всего этого мира и всех миров. Просто знай это.
- Мы увидимся вновь? – не хотелось обрекать его на вечные муки.
- Неужели ты думаешь, что я позволю своим слугам забрать тебя. Я сам явлюсь за тобой тогда, когда это будет предначертано, и тогда ты будешь это помнить, и тогда я наконец прикоснусь к тебе.
Через секунду из стены начал литься чистый теплый свет, мне нужно было туда, но я все же задала последний вопрос:
- Ели Господь дарует нам настоящую любовь, как думаешь, почему он подарил ее тебе? Ведь для тебя это только муки?
Он пожал плечами.
- Есть идеи? – ему стало интересно.
Я помолчала лишь мгновение, пытаясь сформировать то, что вертится в голове.
- Ты, как и мы все, Его творение. И Он любит тебя так же сильно, как и нас. В Библии написано, что «Последний же враг истребится – Смерть», и возможно так оно и будет. Но сейчас, через эту трансформацию вместе с чувствами Он подарил тебе душу, а значит, спас он небытия и дал шанс войти в Его царство вместе с нами. Он милосерден как никто и Его мудрость не знает границ! Только пожалуйста, не сверни с пути, перетерпи эти муки, и будь там с нами! Прошу тебя…
Свет и тепло обволокли меня, но сквозь этот пахнущий розами туман я увидела его счастливую улыбку и слезу катящуюся по щеке. У него появился шанс, как и у всех нас, войти в Его царство, познать любовь во всей ее величине и силе. Только не растрать его понапрасну, будь сильным, только не растрать…
Сабрина стояла обнимая Селесту за плечи, слушая ее тяжелое полное боли дыхание и старалась согреть . Могила была зарыта, все разошлись, стояли только они двое. Селеста что-то говорила, и Сабрина уже почти не слушала ее, она думала о том, что же такое смерть и почему она так несправедлива к ним. И в тот самый миг вместо обжигающе холодного ветра, который не прекращался сегодня весь день, подул теплый легкий весенний ветерок с едва уловимым запахом роз. И почувствовав его, Сабрину наполнила неиссякаемая надежда, что после всех горечей и испытаний, уготованных ей судьбой, счастье и покой все же наступят.