советское командование начинает планировать и массированные налеты. По масштабу это уже не тактические, совершаемые в интересах одной наземной дивизии, а оперативно-тактические, совершаемые в интересах целого фронта, 3-го Белорусского, который возглавляет теперь Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский, заменивший генерала армии Черняховского. Задачу участвовать в массированном налете получила и 277-я дивизия, получили ее полки, в том числе 999-й. О характере боевых действий летчикам накануне не сообщили, чтобы сохранить тайну замысла и не будоражить понапрасну людей.
- Уложите людей пораньше спать, - распорядился Хатминский, поставив боевую задачу командирам полков.- Хороший отдых - лучшая подготовка к работе, полетам.
В самом деле, какая разница летчикам, как они полетят, полком или дивизией, все равно они будут идти в составе своих эскадрилий. И если в воздухе будет дымка, увидят только свой полк. Конечно, зная о том, что идут в составе армады, они будут чувствовать силу, уверенность, моральную приподнятость, гордость... Но о том, что они летят не одни, можно сказать и утром, непосредственно перед полетом. Важность сказанного от этого не уменьшится, скорее, наоборот, увеличится. Такая новость перед полетом послужит дополнительным зарядом энергии, вызовет прилив сил.
Спать легли рано, сразу же после ужина, и рано поднялись. После завтрака собрались в штабе полка. Развернули полетные карты.
- Полетим на Инстенбург, - говорит командир полка, - предстоит штурмовка живой силы и техники. Цель расположена близ южной окраины города. Очень много зениток, это подтвердила вчерашняя воздушная разведка. Но мы пойдем напрямую, никаких обманных маневров...
Летчики глядят удивленно. Тамара пожимает плечами.
Это же главное, обмануть зенитчиков. Обмануть, нагрянуть внезапно, ошеломить врага первым ударом - основа успеха. Потом расправляйся с ним беспрепятственно.
- Да, никаких обманных маневров, - повторяет подполковник Голодняк.Мы идем напрямую. Особенность сегодняшнего боевого задания - удар большими силами. Налет будет массированным! На врага пойдет чуть ли не вся воздушная армия. Впереди - две дивизии бомбардировщиков, затем штурмовые: 1-я гвардейская генерала Пруткова, наша, 277-я, дивизия полковника Шевченко... Полки взлетят с аэродромов Сабьяны, Керелян, Цургайтшен, Вормдит, Витенберг. Сбор в общую колонну над автострадой, проходящей через Сабьяны. Высота полета дивизий различна: от тысячи до двух тысяч метров. Мы пойдем на высоте полторы тысячи. Боевой порядок дивизии - колонна полков. Боевой порядок полков - колонна эскадрилий. Эскадрильи идут в клину звеньев. Дивизию поведет полковник Хатминский, наш полк идет замыкающим. Порядок штурмовки: удар с ходу сначала эрэсами, затем, при подходе к цели вплотную, - бомбами. И все, задача выполнена, отход от цели влево со снижением, чтобы освободить место для группы, идущей сзади. Взлет по сигналу с командного пункта. При подходе к линии фронта всем слушать указания по радио с земли. Нас могут перенацелить, предупредить о появлении вражеских истребителей...
Боевая задача поставлена.
- Какие будут вопросы? - спрашивает командир полка.- Кому что непонятно? Кажется, вам, Константинова? Такое впечатление, что вы все время что-то хотели спросить. Может, это мне показалось?
Немного смутившись - ведь только к ней командир обратился с вопросом, - Тамара встает, отвечает:
- Нет, вы не ошиблись. Только я хотела не спросить, а сказать...
- Что именно?
- Почетна задача - идти во главе всего боевого порядка, но идти напрямую, в огонь... Честно скажу: не завидую тем, кто пойдет в качестве флагмана.
Тамара имеет в виду первую, ведущую, эскадрилью дивизии, которая пойдет во главе всего боевого порядка. Конечно, весь огонь падет на нее. От вражеских истребителей ее защитят свои истребители, но кто защитит от зениток? Путь от линии фронта до цели около сорока километров, это десять минут полета, и в течение этих десяти минут по самолетам будут стрелять непрерывно, а в районе цели надо ждать ураганного огня.
- Вот что значит привычка летать малыми группами, когда надо таиться, хитрить и обманывать, - говорит командир полка.- И верно, при действиях малыми группами это и нужно. Зачем же лезть на рожон? Но армаду в несколько сотен самолетов не спрячешь, от вражеских глаз не укроешь. Да и надо ли это?
И Тамаре становится ясно: не надо. Напротив, надо ее демонстрировать. Надо подавить врага огромной своей численностью, подавить морально, психологически, лишить его способности к сопротивлению и добить силой оружия, эрэсами, бомбами, огнем бортовой артиллерии. В этом и суть массированных налетов.
И вот они в воздухе. Взлетели быстро, организованно, пара за парой. Собрались на кругу. Встав на курс к месту общего сбора, Тамара видит самолеты 566-го полка. Они идут впереди, несколько выше и на фоне мглистой дымки просматриваются тремя плотными группами. С поднятием на высоту дымка становится реже, небо светлее, строй впереди идущих машин виднеется лучше, четче.
Проходит какое-то время, и впереди показались другие полки. Одни несколько выше, другие пониже. Сзади, настигая штурмовиков, появились самолеты Пе-2. Соблюдая грозный, монолитный порядок, они быстро проплыли над строем. Эскадрилья за эскадрильей, полк за полком. Их место - впереди боевого порядка.
Сзади, на востоке, поднимается солнце. Его золотые лучи бьют по самолетам. Они сверкают, горят, и Тамара видит их вестниками света, идущими в сторону темного, мрачного запада. Самолетов так много, что сверкает все небо, и дымный вьющийся след эскадрилий, горящий темно-багровым огнем, закрывает весь небосвод. И Тамаре вспоминается митинг, проведенный сегодня прямо у самолетов, перед развернутым Знаменем части. Выступал заместитель командира полка по политической части.
- Дорогие друзья! Крылатые богатыри! - говорил подполковник Андросов.Сегодня знаменательный день, мы совершаем массированный налет на врага. Подобные по характеру полеты мы совершали и раньше, но такое огромное количество самолетов поднимаем впервые. Такое количество, о котором немцы мечтали в течение всей войны. Мечтали и пытались поднять под Москвой, Сталинградом, Ленинградом, на Кубани, Курской дуге. Пытались, но так и не подняли. Потому что их самолетный парк постепенно, но неуклонно таял, уменьшался. А у нас, напротив, рос, увеличивался, улучшался качественно. И это благодаря тому, что у конвейеров, создающих крылатые машины, стояли советские люди, а у руководства страной - коммунисты, ленинский Центральный Комитет...
Миновали линию фронта, и в небе заклубились разрывы зенитных снарядов. Тамара подумала о Хатминском, ведущем дивизионной колонны, представила себя на его месте и поняла, как ему сейчас трудно, какую ему надо иметь силу воли и выдержку.
Снаряды рвались впереди, невдалеке от его самолета, но он не мог маневрировать, ибо каждый маневр его самолета, связанный с изменением высоты, скорости, курса с быстротой цепной реакции передастся на всю колонну, разбросает ее по сторонам и высотам, превратит боевой порядок в хаотичную, легко уязвимую массу машин. Это самое страшное, что может случиться в воздухе, если инстинкт самосохранения хотя бы на мгновение одержит верх над силой воли ведущего.
Рядом с Тамарой идет летчик Руденко. Он недавно прибыл из авиашколы, недавно начал ходить на задания. Даже сквозь стекло фонаря Тамара видит его юношеский румянец, его задорную улыбку. Вместе с Руденко в полк прибыл его однокашник летчик Коротченков. Программу в авиашколе они прошли за несколько месяцев. "Мальчишки, совсем мальчишки", - тепло и обеспокоенно думает Тамара.- Как-то сложится их судьба? Осталось немного, война подходит к концу, но погибнуть можно и в самый последний момент. Им бы еще учиться, а не воевать. Но они думают лишь об одном - успеть полетать, повоевать, и ей понятны их бесшабашная лихость, задор, презрение к опасности.
Будто воочию Тамара вновь видит Хатминского, думает: "Какая же на нем лежит ответственность за каждое принятое решение на земле, за каждый маневр в воздухе, если цена ошибки - жизнь вот этих ребят!"