Таков был этот дивный остров, таковы были его необычайные законы!
Но иногда эти люди чувствовали, что они одиноки, чувствовали, что в их жизни явно чего-то не хватает, и их неслышимые обычным человеческим ухом голоса разносились далеко за пределы острова, вырывались на свободу, ища разнообразия, желая отыскать нечто неведомое. Они не пытались задуматься, чем для них может обернуться находка, но чуяли, что именно ее не хватает для полного счастья.
Было время зимних холодов, когда мимо острова пронесся Эол, бог всех ветров. Сжалился он над людьми, обратившими к нему свои мольбы, и подхватил стремленья душ. Унес их далеко отсюда, в мир иной, где люди жили по другим правилам, где вовсю охотился озорник Эрот.
Жил в том мире обыкновенный юноша по имени Адей. Услышал он этот зов и, собрав все необходимое (оно умещалось в заплечный мешок), тронулся в путь. Путь был нелегок, труден, но он достиг диковинного острова, каким-то чудом или по милости богов миновал все рифы и острые скалы, загубившие жизни многих путешественников, которые, как и он, услышали голоса.
Много испытаний пришлось пройти на острове юноше, пока увидел он, наконец, девушку необычайной красы: она была земной, но ослепила его не красотою и правильностью форм, а чем-то, что невозможно ни увидеть, ни услышать, до чего невозможно прикоснуться и попробовать на ощупь. Что произошло тогда в его душе! Какой теплый покров дружбы укутал его! Девушку звали Леония, она была целомудренна и словно не знала велений любви. Но и сам юноша, странник из чужого мира, хоть и плыл за этим, невольно потерял голову, на него подействовала вся сила острова, и он позабыл о том мире, откуда был родом.
Прошло несколько месяцев. Юноше доводилось отлучаться с острова, чтобы навещать прежний мир. Лазейка была хорошо изучена и держалась в памяти, как что-то святое. Но во время одного из странствий, когда он уж возвращался на остров, подкараулил юношу парящий в высоте Эрот. Пустил он стрелу свою с той силой, которою одарила его мать, богиня Афродита. Сердце юноши все еще защищалось туманом. Навеянный дружелюбным воздухом Уречива, он густо клубился в потемках души. Да только попала стрела в голову, и рухнуло что-то, образовалась брешь, куда мигом стали проникать вездесущие песни Афродиты – те, которые пел весь мир. Но сразу не заметил этого храбрый юноша, все путешествовал он туда и обратно, раздираемый мирами. А Эрот, словно игрушкой, забавлялся им, терзая стрелами любви слепое сердце. И в один погожий денек разнеслись во все стороны, улетучились частички тумана, что заполонили голову и не давали свободу сердцу. И прямо в него попала очередная стрела Эрота. И почувствовал юноша свободу и радость любви, которая окрылила его, дала столько эмоций, столько надежд, столько веры в счастье!
Воинственным оказался Адей и настойчивым. И решил не сдаваться, идя к намеченной цели. «Настойчивость вознаграждается богами», – верил он. И повел он борьбу за любовь, желая достичь сердца избранницы – своей возлюбленной. И не скрывал он свою любовь, делая все, что подсказывали ему сердце и ум. Немало месяцев шла упорная борьба. Внезапно стал рассеиваться туман на этом краю острова. Все сильней и сильней стали проникать сюда призывы Афродиты, постепенно изменяя все, что было до этого.
Прошли еще месяца. Усилия Метис таяли здесь, как облака тают от дуновения горячего южного ветра. Засверкали шаловливые глаза мальчишки со стрелами самой могучей силы на земле, взлетел он высоко-высоко, воспарил выше самой высокой вершины горы на острове и пустил он свою золоченую стрелу в Леонию, и попал метко, как всегда, в цель.
Объединила любовь сердца Адея и Леонии, протянув между ними незримую нить, соединив в крепкий союз, разрушить который могли теперь лишь два человека – те, которые получили дар любви.
Летели дни, проносились, подобно птицам в поднебесье; все менялось, менялся уклад жизни, менялись обычаи и привычное течение времени.
Взглянула на это Гея и увидела, что непонятным образом любовь нарушает гармонию дружбы. Поняла великая богиня, что повернуть назад уже немыслимо, что пути назад нет, но не захотела смириться с тем, что ее воля была нарушена и топнула гневно ногой. Поднялся по всему острову шум и гомон: ведь если в одном месте была нарушена воля Геи, родительницы и покровительницы этого мирка, то такое могло приключиться и в других. Обратилась Гея к хранительнице острова и обычаев дружбы – великой горе Европе. Она обладала всем опытом тысячелетней истории острова, и была матерью для всех ее существ: сатиров, что танцевали и плясали на равнинах среди ярких красочных птиц, норовивших им подражать; дриад, что жили в плачущих ивах, стройных березках, в буках и кипарисах; нимф, что любили поплескать речной водой на случайных прохожих, заливаясь при этом заразительным смехом.