Достаю щётку и пытаюсь разодрать спутанную причёску – в отличие от Лохматого, я дорожу своей шевелюрой. Затем чищу зубы. Полощу рот «Святым источником» из бутылки, не смущаясь недоумевающих зрителей. Мицеллярной водой и ватным спонжем стираю размазанные тени и тушь. Накладываю свежий мейкап.
Когда наши совы просыпаются, мы разбиваем завтрак. Конечно, не кофе в постель и не глазунья, как в английских фильмах, но тоже довольно романтичный перекус. Парни ещё носятся к морю, прыгают в его глаз, плещутся и резвятся, как малые дети, а потом, дрожащие, обсыхают и мочат наш лежак. Я же мирно рисую расклешённые спереди брюки. Продумываю футболку в стиле манги.
– Ммм, – прекращает жевать Дали, – подпиши сверху «Микс из комиксов», – просит он, – чтобы не забыть.
Послушно добавляю слоган и возвращаю лист в альбом с лебедем. Берусь за новаторский замысел, но очень скоро мне наскучивает это занятие.
– Купидон, – зову я, – а кто хотел познакомиться с городом? Кто хотел отведать азиатскую кухню и всё такое? – с намёком спрашиваю. – Не пора ли нам уже выдвигаться на исследования Владивостока? – поднимаю бровь.
– Абсолютно права, май бэби, – обтряхивается Купидон.
Как же легко манипулировать моим голубком!
– Ты у меня лучший! – складываю губки бантиком и чмокаю его в щёку.
На щеке остаётся бледно-розовый след, напоминающий две дольки мандарина.
– Всё, май френдс, – натягивает шорты блондинчик, – собираемся. Не будем же мы целую вечность здесь пропадать! Совершим небольшую вылазку. Что-то вроде экскурсии. Вечером вернёмся обратно, если не посчастливится найти халявное жильё, – распевает он.
– Угу, – лениво встаёт Дали.
Андерсен присоединяется к нему. Лох один всё ещё трёт лоб морской водой и задерживает нашу команду.
– Эй! Сколько можно! – кликаю я. – От прыщей тебя всё равно ничто не избавит! Это твоё клеймо, – громко говорю, а про себя добавляю: «И Купидону ты никогда не станешь симпатичен». Лох угрюмым пёсиком натягивает майку с принтом «Rock», шагает в шорты и сворачивает подстилку. – Довольно оперативно, – ехидно хвалю его и, надев вьетнамки, забираюсь на холм.
Купидон подхватывает мой чемодан, Лохматый натягивает на плечи растрёпанный рюкзак, а Дали – дорожную сумку. Миниатюрным караваном мы бредём куда глаза глядят, параллельно делая селфи и озвучивая свои ожидания. Дорогу я совершенно не запоминаю, ибо не женское это дело. Говорят, что у людей есть несколько типов мышления. Одно из них – пространственное. Так вот, не смейте требовать этого мышления у девушек! Максимум, что они смогут возобновить в памяти – это вывеску с рекламой колготок. И то только потому, что на плакате изображена более сексуальная стерва. Однако у меня есть веское преимущество. Назад я всё равно смогу вернуться, так как в телефоне у меня отщёлкан пошаговый отчёт. Последняя себяшка снята на фоне миленького кафе с грифельной меловой доской, на которой умещаются названия блюд и цены на них. Внутри заведения скромно, но уютно, словно в песне Ёлки «Прованс».
– Устроимся здесь, – говорит Андерсен, помечая стул рюкзаком.
На столиках расположены мятные ромбы скатертей, на краю лежит папка с меню.
– Ну что ж, – слюнявит палец Лохматый, – полакомимся восточной кухней. Что нам предлагают? Пян-се, – читает Лох.
– Онигири, – читает Лох.
– Лагман, – читает Лох.
От его монотонного голоса тянет блевать или, в лучшем случае, спать.
– Рамён, – читает Лох.
– Темаки-суши, – читает Лох.
– Макидзуси, – читает Лох.
Это пакостное создание коверкает слова и поднимает ком раздражения в груди.
– Хосомаки, – читает Лох.
– Горячие роллы, – читает Лох.
– Ух, а здесь есть Wi-Fi! – восхищаюсь я, бестактно прерывая ведущего.
– Короче, – недовольно прекращает Лохматый, – я выбираю онигири. Мне не терпится узнать, что это такое.
– Отлично! Я заказываю лагман, – говорит Андерсен.
– Ставлю на рамён, – откладывает меню Дали.
– Ребят, мы столько не съедим, – смеётся Купидон, – поэтому я ничего не буду заказывать. Вы уж поделитесь со своим паинькой, – улыбается он.
Спустя пару минут к нам подходит рыжеволосый официант. Мысленно я ликую, что нас будет обслуживать слащавый молокосос, а не какая-нибудь красотка с грудью-батутом. К его пиджаку приколота золотая табличка с фамилией. Этакий бейдж. «Хелпов» написано на нём. Галантный слуга без навязывания записывает наш заказ и удаляется.
– Приятный молодой человек, – вслух произносит Андерсен.
– Два сапога пара, – фыркаю я, смотря в окно.
– Ваш рамён, – оповещает тот самый Хелпов.