**Парестези́я — один из видов расстройства чувствительности, характеризующийся спонтанно возникающими ощущениями жжения, покалывания, ползания мурашек. Проходящая парестезия обычно обусловлена или непосредственным механическим раздражением поверхностно залегающего нерва, например, при ударе или давлении, или при временном нарушении кровоснабжения конечности, приводящем к изменению проведения нервных импульсов, например, при длительном пребывании в неудобной позе, часто во время сна. Хронические парестезии часто возникают как симптомы поражений различных отделов нервной системы. Это могут быть первичные расстройства — инфекционные (например, при ВИЧ-инфекции) и опухолевые поражения нервной системы, нейродегенеративные или аутоиммунные процессы и ряд других. Парестезии могут возникать при вторичных поражениях нервной системы, развивающихся как осложнения уже протекающих заболеваний — алкогольная полинейропатия (при алкоголизме), при дефиците некоторых витаминов, нарушениях обмена веществ (например, при сахарном диабете, атеросклерозе). Одна из редких форм парестезии — долго не проходящее онемение губы, языка и (или) подбородка, являющееся следствием удаления зуба мудрости.
Глава 11. Операция «Чистый Космос»
(108 день Н.Э.)
Хотя все мое существо и молило о кратком отдыхе, рабочий день еще не кончился! Но и тянуть с разделкой Гнилозуба было нельзя. Несмотря на всю его живучесть, без кислорода он до завтра подохнет. А самое ценное, опять же, если верить древним рукописям, с монстра можно собрать, только пока он живой. Лаборатория для вскрытия столь опасных существ была организована на минус восьмом этаже, в самой защищенной части исследовательского комплекса. Точнее одного из исследовательских корпусов. По большому счету, пока еще не работающих. Ведь для того, чтобы они работали, мало построить здание. Надо его наполнить, так сказать, «мясом», то есть теми самыми разумными, которые и будут проводить исследования. Но мы же не в компьютерной игре, где можно обучит ученого одним кликом мышки. Тут требуется время. Ведь сначала надо отловить мелкого человеческого звереныша. Да вы не ослышались, именно звереныша, потому что детеныши на улицах Конфренко, особенно в области наружной стены, не выживают.
После того как отловил, отмыл и накормил, звереныша надо воспитать, чтобы он превратился в человеческого ребенка, а не какого-нибудь «Маугли». И на это дело уходят годы коллективного труда. Затем из огромной стаи мелких головорезов надо отобрать тех, кто хочет не только бегать по лесу и пырять всякое острыми железками, а действительно хочет учиться. У таких детишек надо усиленно, опять же, годами развивать сознание. Чтобы оно годам к семнадцати-восемнадцати оказалось пригодно к установке нейросети и настоящей учебе. В такого парня, ну или девушку, надо вложить кучу ресурсов в виде нейросети, имплантов, потраченного времени преподавателей, специального питания и различных медицинских препаратов, по типу того же «разгона» для ускоренного обучения. И потом еще пару лет обучать уже в медицинской капсуле. И только тогда мы получим личинку ученого. Посчитаем временные затраты, получаем около десяти-пятнадцати лет подготовки, и это не считая ресурсов.
А как же те ученые, которые работают в моей личной лаборатории, спросите вы? И вот тут не надо забывать про уникальных самородков, гениев и просто очень талантливых ребят. Вот их-то я и припахал к изучению и переработке местных биологических ресурсов. Благо все необходимые информационные базы, как начального, так и продвинутого уровня у меня были. Желание и жажда знаний у этих ребят были огромны, поэтому не надо их недооценивать. Они обучались истово, как одержимые, часто доводя себя до кровотечения из носа, ушей и даже глаз. Бывало и такое. И вот теперь, пользуясь дистанционным манипулятором, который управлялся лабораторным ИскИном, мои юные живодерчики раскладывали на блестящем хромированном столе свою новую жертву. Со всех сторон место вивисекции было окружено непроницаемым барьером из прозрачного закалённого стекла, или не стекла, во общем какой-то джорианский материал, не знаю, настолько глубоко в материаловедение я не углублялся.