Против всякого ожидания Елена Никитишна не вспылила и не оборвала Агафью Прохоровну. Она была, видимо, подавлена какими-то нерадостными соображениями. Отставка Волкова подействовала на нее удручающим образом. Проект устройства участи Поли при помощи выдачи девушки замуж уже улыбался старухе. Он казался ей единственным счастливым выходом из затруднительного положения.
— Ведь уж не сам же Егор Александрович женится на Полиньке, — продолжала Агафья Прохоровна. — Как никак, а все же выдать ее замуж следовало бы. Разве только что так обеспечит, наградит ее. И Софье Петровне это, должно быть, очень огорчительно, потому, думала она, что вот устроят девушку…
— Устроишь ее! — ворчливо проговорила Елена Никитишна, поднимаясь с места все с тем же озабоченным выражением на лице.
— Да уж совсем она от этой любви в омрачение пришла, своих интересов не понимает, — сказала Агафья Прохоровна. — У вас-то, я думаю, голубушка, душа за нее изныла. Тоже не чужая.
Елена Никитишна только махнула рукой. Она поставила чашки в буфет и вышла из столовой, не говоря ни слова. Агафья Прохоровна ехидно улыбалась. Она видела впервые Елену Никитишну в таком настроении. Та была как в воду опущенная, растерянная и подавленная. Старая дева с злорадством глядела ей вслед, очень хорошо понимая все, что творилось в душе ее главного давнишнего врага…
В самом деле, Елена Никитишна никогда не переживала более скверных минут, чем теперь. Она чуяла, угадывала, что разорение в доме было полное, что не сегодня, так завтра должна настать ликвидация дел. Что останется у Мухортовых? Будут ли у них средства содержать всю семью старых дворовых? Нежелание Егора Александровича пристроить Полю равнялось нежеланию выдать девушке несколько тысяч в виде приданого. Но даст ли эти деньги Егор Александрович так, без замужества девушки? Найдутся ли эти деньги после продажи имения, после уплаты долгов? И где будет жить Поля? У Софьи Петровны? Но Софья Петровна, может быть, останется с одной пенсией? У Егора Александровича? Но разве он, холостой человек, может жить с Полей в Петербурге вместе? А хватит ли у него средств держать ее на содержании отдельно от себя? В голове привыкшей властвовать, гордой по-своему старухи был невообразимый хаос. Она не могла ни до чего додуматься. В душе поднималась тайная злоба против Егора Александровича…
Старуха прошла в спальню Софьи Петровны, чтобы выслушать кое-какие приказания последней. Ее лицо было сурово, брови сдвинуты, губы сжаты. Софья Петровна с первых же слов своей домоправительницы заметила, что та не в духе. С Еленой Никитишной это случалось нередко, и тогда она становилась невыносимо груба с генеральшей, доводя последнюю чуть не до слез.
— Что это, Елена, ты, кажется, опять левой ногой сегодня встала? — сказала Софья Петровна недовольным тоном.
— Что же мне прикажете хохотать, что ли, когда на сердце кошки скребут, — отрывисто ответила Елена Никитишна.
— Да что случилось? — спросила генеральша.
— А то, что Егор Александрович отказал Даниле за то, что тот посватался за Полю. Вот что случилось!
— Как отказал?
— Обыкновенно, как отказывают нашему брату, Сегодня ему, завтра, быть может, мне, Прокофью, Поле. Нищих-то еще мало по миру ходит! Прибавить нужно!..
— Да не ворчи ты, старая, а говори по-человечески! — нетерпеливо проговорила генеральша. — Что у тебя за манера раздражать! Хочется, верно, чтоб у меня мигрень сделалась!
— Ах, у меня у самой в глазах темнеет, — отрывисто ответила Елена Никитишна.
— Елена, да не мучай ты меня! — молящим тоном воскликнула Софья Петровна.
Она походила на слезливую просительницу; Елена Никитишна на суровую барыню.
— Сама я измучилась, сама! — с укором сказала старая служанка. — Вот думала, хоть пристрою девку, если уж греха не поправить. Так нет, выгнал Егор Александрович Данилу. Что же он думает с девчонкой сделать? Поиграть, да и бросить? Ведь ни на ней, ни перед ней ничего нет. Стыд один у нее, а больше-то эта самая любовь ей ничего и не принесла!
— Это надо разъяснить! — вскричала Мухортова. — Зачем он отпустил Данилу? Что думает делать?
— Ну, уж это не приходится мне-то у Егора Александровича расспрашивать! — резко сказала Елена Никитишна. — Не мать, не тетка я ему. Мне он отчета не обязан отдавать, хоть Поля-то мне и не чужая. Он и говорить со мной не станет, если уж с вами не советуется… Вот уж не ожидала я от него таких поступков! Этого наш брат, холоп, не сделает! Сгубить девчонку и бросить!..
— Молчи ты, Елена! Перестань ворчать! Это невыносимо! — заговорила генеральша. — Сын отбился от рук, ты нервы раздражаешь, тут эта свадьба не состоялась… Право, я слягу… Да, слягу, вот тогда и ходите за мной!.. Поди, попроси ко мне сейчас же Жоржа…