Генерал негромко сказал Тагиеву:
— Ну, вот теперь — самое главное. Командуйте запуск спасательным вертолетам. ПДГ — в воздух.
Тагиев включил микрофон:
— «Гранат-четыре»! Занять исполнительный. «Гранаты Сорок девятый, Пятидесятый... — он покосился на документы, — Пятьдесят третий и Пятьдесят шестой», вам запуск.
— Четвертый понял, выруливаю.
— «Гранат Сорок девятый» понял. Запуск разрешили.
— Полсотни третий — запускаюсь.
— Полсотни шестой — запускаюсь.
Окна уже тряслись от рева моторов. В открытую дверь хорошо был слышен своеобразный звук работы вертолетов: длинные свистящие хлопки под аккомпанемент слитного басовитого рокотания.
Тагиев повернулся к генералу:
— Товарищ генерал-майор, прошу «добро» вылететь на вертолете.
— Первый раз слышу, чтоб руководитель полетов вылетал сам. — Генерал надвинул фуражку на лоб и почти улыбнулся: — Вы полагаете, меня там будет недостаточно? Работайте, майор, действуйте!
Включился динамик, донеслись переговоры истребительного аэродрома:
— «Вышка-один», я «Вымпел-шесть». Дальность... Шасси выпущено, щитки выпущены, зеленые горят, на курсе, на глиссаде, прошу посадку.
— Шестому «Вышка-один». Полоса занята. Посадку запрещаю, станьте в круг.
— Понял...
Тагиев перещелкнул тумблером.
— Отправляйте Четвертого, «Старт», — приказал он.
— «Гранату-четыре», — тут же раздалось в динамике. — Вам взлет.
— Понял, — пробасил динамик. — Разрешили. Взлетаю.
Тагиев был спокоен. Сама атмосфера аэродрома стала такой, какой она должна быть. Аэродром жил — значит, все шло, как надо, и будет идти именно так — как надо.
Волной докатился рев моторов, задрожал на высокой ноте и стал стихать, удаляясь.
— Я «Гранат-четыре». Взлет произвел. Шасси убрано. Иду в наборе.
— Четвертому — задание.
— «Вымпел-шесть», я «Вышка-один». Полоса свободна. Посадку разрешаю...
— Ну, майор... — Генерал потер отросшую за ночь щетину. — Я — на вертолетную площадку. Предупредите, скажем... ну, Пятьдесят третьего — пойду с ним. Будем надеяться, что число «53» — счастливое.
Он звучно шлепнул ладонью по зеленоватому стеклу планшета, заставив вздрогнуть планшетистов.
— Командуй, майор! Удачи всем нам!
...Замигали фары «ила».
— До-во-рот пра-во де-сять. По-шли.
Ил-28 и Ту-16 слаженно чуть накренились и, закончив поворот, так же слаженно одновременно выровнялись. Теперь они так и пойдут до самой посадки, до победы или поражения, вместе, связанные невидимой, но неразрывной, крепчайшей нитью.
— При-го-то-вить-ся по-сад-ке с хо-ду. Ша-сси.
— Поплыли, славяне, — негромко сказал Кучеров. — Поезд прибывает на конечную станцию. Шасси на выпуск!
— Готов.
— Закрылки двадцать пять градусов! — И тут же Кучеров увидел, как поползли выпускаемые закрылки Ил-28. Точно дозированными движениями он помалу оттягивал назад сектор газа, удерживая Ту-16 точно на своем месте — чуть правее и позади «ила»-поводыря.
— Закрылки двадцать пять... — доложил тихо Савченко.
— Выпустить шасси.
— Есть...
Глухо перестукнули створки ниш шасси, машина вздрогнула.
— Шасси выпущено.
— Вижу... — Па доске вспыхнули зеленые сигнализаторы. И слева, под Ил-28, повисли выставленные «ноги». Да, такое зрелище увидишь раз в жизни — будто сам на себя смотришь.
— Двести... Сто семьдесят... — вновь забубнил высоту Машков.
226
— Следи за ним, — сипло бросил Кучеров. — Мне некогда.
— Ага, — кивнул Савченко, не сводя взгляда с «ила». Он видел то и дело оглядывавшегося пилота лидера. Черный силуэт головы в выпуклом фонаре — Царев смотрит вперед; серый — это Царев оглянулся. Вот она, авиация. Страшный риск, в котором спасение. И один, ни перед чем не останавливаясь, рискует ради другого.
— Командир, у него пошли закрылки, — быстро доложил Савченко.
— Есть... Давай!
— Та-ак... Командир, закрылки полностью — тридцать пять.
— Чую... — Ty-16 словно подвспухает под руками Кучерова.
«Ил» качнулся влево.
— Командир?
— Вижу, вижу.
Царев, оглядываясь, коротко отмахивает рукой, насколько позволяет ему фонарь: «За мной!» Кучеров, широко кивнув, осторожнейше, подскальзывая на крыло, доворачивал за «илом».
— Сто пятьдесят... — Голос Машкова абсолютно ровен, эмоции в нем начисто вытравлены.
А она была уже где-то рядом — опасная и спасительная земля, ведущая их по невидимой дороге к себе, в свой дом.
...— Осторожно, Девятый! Предельно малые высоты — осторожно! — почти прокричали наушники. — Идете левей полосы, Полсотни третий, — точно в створе! Удерживайте направление, точно держите направление!