Ее тихий смех заставил Крейга замолчать.
— Терпелив! И ты можешь такое говорить, не краснея? После того как ты мне угрожал? Я стала даже бояться тебя.
— Не выдумывай! Ты ничуть меня не боялась! — В отблесках догорающего камина он и сейчас казался грозным.
— Ты однажды чуть не до смерти напугал меня, — напомнила она и тут же пожалела об этом: ей хотелось, чтобы он забыл тот вечер и то, как она была тогда одета.
— Я не извиняюсь за тот случай, — ответил он твердо. — Я готов был убить и тебя, и Четина! Тебе повезло, что ты не была моей женой! Если я и напугал тебя, то ты этого заслуживала, — добавил он, чуть повысив голос. — Однако я и в мыслях не держал ничего дурного. Я даже предположить не мог, что ты способна счесть меня каким-то негодяем. — Джанет молчала, уткнувшись ему в плечо.
Краска стыда выступила у нее на лице, когда она вспомнила, как глубоко она заблуждалась насчет его характера. К вящему ее смущению, Крейг захотел увидеть ее лицо, взял ее за подбородок и повернул к себе. — Ты так и подумала!
— Потому что ты так меня целовал, — объяснила она, оправдываясь, и поспешно добавила: — И еще ты сказал, что Марк спит. У тебя тогда было такое выражение, Крейг… Я и вправду очень испугалась.
Она снова прижалась к. нему, и Крейг почувствовал, что она вздрогнула. Это отрезвило его, и он мягко сказал:
— А что было потом, дорогая? Ты ведь отвечала на мои поцелуи.
Она подняла на него глаза, и в них отразилась вся ее любовь. У нее промелькнуло воспоминание: после того, как он добился своей цели и она стала отвечать на его поцелуи, он больно задел ее, упомянув о Четине. Но сейчас она понимала всей душой горячо любимой женщины, что все его поведение в тот вечер было продиктовано ревностью.
— Я не могла сдержаться, хотя и сознавала, что поступаю нечестно с Дианой. — Джанет вдруг засмущалась и тихо добавила: — Я так сильно любила тебя, Крейг.
— Я это знал, но ты все время твердила, что между нами ничего не может быть, и у меня просто руки опускались. — Он ласково касался губами ее волос, и они молча стояли, обнявшись. Дрова в камине совсем догорели, и в комнате стало темно. — Любимая, — сказал он наконец, — не лучше ли вернуться к нашим? — Он слегка отстранился, насмешливо улыбаясь. — Я никогда не думал, что смогу до такой степени забыть приличия: пригласить друга на обед и бросить!
Джанет улыбнулась ему в ответ. Она не стала спрашивать, что произошло, когда Марк пришел без нее и попытался убедить Крейга, будто у нее разболелась голова. Сердитый взгляд, который бросил на нее Крейг, войдя в комнату, был достаточно красноречив.
— Да, нам надо ехать. Я только возьму свое пальто. Они вышли в тихий белый сад, где на деревьях искрился снег. Скоро они уже медленно ехали по снежному ковру вдоль Ортакойской набережной. Спустя некоторое время, Крейг ласково спросил Джанет:
— Дорогая, ты еще не сказала, когда ты выйдешь за меня замуж?
Она медлила с ответом, и это, видно, удивило его.
— Крейг… твоя мама будет недовольна, — вынуждена была она сказать, думая о письме, которое случайно прочитала в загородном доме, и надеясь, что Крейг не потребует от нее объяснений.
— Я хорошо знаю свою мать, — спокойно произнес он, — и не собираюсь убеждать тебя, что она будет довольна… скорее, наоборот. Но она примет тебя и полюбит, я уверен. В любом случае, — добавил он тем же спокойным тоном, — у тебя не будет проблем со свекровью — ведь мы будем жить не в Англии. — Он взял ее руку, положил себе на колено и вновь спросил ее, когда же они поженятся.
— Моя мама ждет нас домой через пару дней, — начала было она, но Крейг прервал ее:
— Ты можешь написать ей, что ты выходишь замуж и потому задерживаешься. — Он сказал это очень твердо, но все же ему хотелось знать, не слишком ли разочаруется ее мать, когда она не приедет домой на Новый год.
— Нет, не огорчиться, скорее уж, обрадуется за меня. А особенно за Марка: она уже смирилась, что он записался в холостяки.
Джанет поколебалась, затем смущенно добавила:
— А если нам устроить двойную свадьбу?
— Хорошая мысль, но Марку и Диане придется подождать несколько месяцев, пока не кончится траур, я же, моя девочка, не хочу ждать даже несколько недель.
Он замолчал, внимательно глядя на дорогу. Он умело вел машину, не давал ей буксовать. Наконец он сбавил скорость, чтобы свернуть к своему дому. Позади остались огни старого города, сиявшие как звезды на рождественской елке. Большой корабль вдали празднично сиял огнями. На противоположном берегу пролива лежал глубокий снег, казалось, что с холмов к морю стекает ледник, а в темных водах Босфора множились отражения знакомых огней. Свернув к дому, Крейг затормозил, и машина остановилась У ярко освещенного парадного входа.