Бочонки с порохом передавали по цепочке. Ближе к рассвету, когда сон особенно крепок, все было готово. Сигналом послужил первый залп с брига. Пороховая дорожка мгновенно занялась пламенем. Взорвать скалу удачнее было вряд ли возможно.
- Чисто сработано, - подумал Фэнд, от удовольствия потирая руки. Но потом все пошло не так гладко, как задумывалось. Вначале, конечно, краснокожие поддались панике. Волонтер даже успел прикинуть.
- Пожалуй, и в тот миг, когда меня намеревались вздернуть на рее, шансов остаться в живых было все же побольше, чем у них там, внизу.
Фэнд тут же предался занятию, приносящему огромное удовольствие: он стал подсчитывать скальпы, которые ему, наверняка, удасться заполучить.
Под огневым смерчем дикари все-таки смогли наладись боевой порядок и стили пробиваться в лес через взорванную скалу. Волей судьбы Уэсд оказался в эпицентре событий.
Когда стрела пробила плечо, а толпа разъяренных дикарей в отчаянии ринулась к вершине, он твердо решил, что зря ввязался в эту историю. Конечно, волонтеру давно были знакомы слухи о том, что с алдонтинами лучше не иметь совсем никаких дел. Да, слухи эти, ходившие среди охотников и бродяг, как оказалось, имели под собой очень твердую почву.
Весь отряд, охранявший скалу, был уничтожен. В самый последний миг Фэнд чудом спасся. Он раньше других реально оценил ситуацию. И в тот момент когда разведчики схлеснулись с краснокожими врукопашную, он откатился вниз и спрятался в густых зарослях орешника. Дикарей было во много раз больше. Волонтер сообразил быстро.
Рана оказалась не опасной. Кровотечение удалось остановить. Краснокожим, уносящим ноги, было не до Фэнда.
- Как много скальпов уходит, - с досадой подумал он, констатируя не только свои прямые убытки, но и неудачный исход всей операции.
Из своего укрытия он отлично видел труп капитана Дребдерса, валявшийся в безобразной позе.
- Сегодня я оказался удачливее других, - отметил волонтер, - но какой шикарный перстенек. Капитану он уже не понадобится, а ювелир в Бигтауне отсыпет за него звонкой монетой.
Когда разразился пожар и все вокруг заволокло едким дымом, стало ясно, что туземцам повезло. Уэсд не торопился присоединиться к своим. Внимательно осмотревшись и окончательно убедившись, что в живых из отряда не остался никто, он осторожно подполз к офицеру. Мгновенно проверив содержимое карманов и кошелька, он все внимание сосредоточил на ювелирном украшении. Пальцы на руке трупа были перебиты и распухли. Снять перстень стало невозможно.
- Ну и денек, - подумал Уэсд, - вот же вляпался в историю. Занес меня черт сюда. А эти краснокожие свиньи вовсе не желают подыхать. Надо спешить.
Он выхватил нож и хлестным движением рубанул по пальцу. Время поджимало.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Страшная беда постигла народ алдонтин. Бледнолицые напали одновременно на все племена. Тысячи краснокожих были убиты, даже не вступив в бой с врагом. Окружающий алдонтинов мир плакал вместе с ними. Небо покрылось пеленой грязных серых туч, не переставая моросил дождь. Дул, пронизывая до костей, холодный северный ветер. Он проникал повсюду и не было от него спасения.
Еще никогда алдонтины не хоронили столько людей. Живые провожали мертвых на Заоблачные Поляны Охоты. Вожди и воины уходили в последний путь в своих лучших одеждах, украшениях. Рядом лежало оружие: луки, стрелы, щиты, копья, палицы, топоры, ножи. Боевая раскраска покрывала суровые лица. Женщины, дети, старики - все они вместе отправлялись на Небо, чтобы навсегда стать частью Великой Тайны.
К погребальному костру слабеющей походной с пылающим факелом в руках подошел Расщепленный Дуб. Наступила полная тишина. Люди замерли, Великий Вождь должен сказать то, что каждый хочет слышать.
- Братья! - вознесся над округой суровый голос, - алдонтины гордый, мужественный народ. Белые люди убили многих из нас. Но они не смогли и никогда не смогут убить в нас Дух. Бледнолицые кровожадны, безжалостны, беспощадны. Но разве есть в этом мире сила, способная сломить алдонтинов? Бледнолицые собаки заплатят кровью за смерть каждого. Поклянемся же в этом.
Возбуждение достигло предела. Этих слов ждали. Они были в сознании и на устах каждого. И громогласное - "клянемся", раскатом разнеслось по округе.
Расщепленный Дуб вознес руки к небу и, устремив взгляд к облакам, прокричал.
- Гичи-Маниту! Прими детей своих. Возлюби их, как любим мы тебя.
В глубокой скорби он передал факел Познавшему Древо. Жрец поджег костер с четырех сторон.
- Владыка Жизни! Страшный враг напал на нас. Дай нам Разум и Силу победить его. Мы любим тебя, Великий Дух. Возлюби же детей своих!
Языки пламени жадно пожирали все вокруг, пробиваясь к центру костра. Забили барабаны, воины выстроились рядами. В грозной боевой раскраске, с оружием в руках они начали свой погребальный танец. Ритм учащался, движения становились все быстрее. Разгоряченные ритуальной пляской, алдонтины подбадривали себя устрашающими кличами, все больше распаляясь. Жажда мести сжигала, разрывала на части.
Вдруг в самую гущу танцующих ворвался Познавший Дерево. Он высоко поднял свой жезл и направил его в сторону Большой Горы. Глаза жреца блеснули, на впалых щеках, изборожденных морщинами, заиграл румянец. Весь его вид показывал удивление и восторг.
- Смотрите! Смотрите, - в растерянности кричал жрец. Люди останавливались, в недоумении застывая на месте.
На вершине горы на прекрасном ослепительно белом скакуне величаво восседал могучий, необычайно красивый воин. Мягкий ветерок раздувал переливающиеся перья его головного убора. Куртка и легины из нежной оленьей кожи были украшены изящным орнаментом и окаймлены бахромой. Гордая осанка воина, мощь и могущество исходящие от каждого его движения, от сурового, мужественного взгляда, завораживали людей, вызывали почтение и мистический ужас.
Вооруженный по-адонтински, в руках он держал ружье - грозное оружие белых людей. Видение было необычайно четким. Легко различались даже белки глаз и мелкие узоры на одежде всадника. Конь медленно развернулся, теперь воин смотрел строго на восход солнца. Туда, откуда пришли белые люди. Мустанг вздыбился, заржал, замахал ногами. Всадник отпустил поводья и скакун стремглав ринулся вниз, на восток, медленно исчезая за горизонтом.
- О, Великий Маниту, - одновременно разнеслось тысячеголосое эхо. Люди падали на колени, вознося к небу руки. Чувство истомляющего наслаждения пронизывало насквозь. Бог Краснокожих пришел в это тяжелейшее время к своим детям. Он был рядом, до него можно было почти дотронуться рукой. Бог пришел ко всем и к каждому. что-то новое, еще не осознаваемое, но уже ощущаемое охватывало народ алдонтин. прошивало его невидимыми, но прочнейшими нитями. Это были непоколебимо уверенные в себе люди.
Прошло семь Малых Солнц. Энглиши, через переводчика из эрагезов, объявили, что они созывают Круг Большого Костра. Никто не сомневался в их праве на это, мощь пушек была веским основанием.
Правительственный агент Уинстон Гудмэн всматривался в суровые лица-маски туземных вождей. Что там за масками? Заныло левое плечо. При волнениях боль обострялась всегда. Стрела с зарубинами, много лет назад выпущенная из лесной засады, видно навсегда оставила память о себе.
План поголовного уничтожения дикарей провалился, падение метеорита вполне может вызвать у краснокожих воодушевление, к затяжной войне экспедиционный корпус совершенно не готов.
Гудмэн должен был запугать вождей и тут же подкупить их, ни в коем случае не доводя дело до вооруженных столкновений. Ведь ночная резня не решила ни одной, проблемы, лишь создав массу новых.
Потери войск, по крайней мере, в десятки раз выше расчетных, а это весомый аргумент противников Великого Водного Пути, считающий авантюрой такой резкий рывок на запад.
Ведь слишком многие полагают, что в глубины Континента надо продвигаться шаг за шагом от восточного побережья и великих Озер. А туземцев побеждать не силой оружия, а огненной водой и религиозной дезориентацией.
Не зная ни слова по-алдонтински, Гудмэн не стал утруждать себя витиеватостью фраз, стремясь лишь донести до дикарей основной смысл.