— Неуж никака подходна не находилась?
Хозяйка смотрела в упор.
— О чем вы?
— Погляжу — спишь не спишь. Неуж опьянел от стольково. Это я вся выроблена — дак вино плохо. А я спрашиваю — неуж никака заваляща не находилась тебе?
— Да не женат я, — опять почему-то смутился, будто грех какой, что не женат.
— Обживешься, женишься, деток поднимешь. Я вот все времечко над зыбкой. Вначале свои были, потом внуки, аха. Скоро Иван Иванович работу задаст. Не согласится поди без деток. А Таньку хоть и ругаю, а для работы она — эку же надо. Значит, и детей поднимет. Хай и хвали. Пробойна бабеночка — ничево. Как забегат, засугорит, пойдет подолом отмахивать, только шишки воют. А все равно жалко дитенка. Последний ведь, углажено тут, усмотрено… А ты из газеты, аха?
Я опять подтвердил. Она отогнула на столе клеенку и достала газету.
— На, читай. Не ты один умной.
6
Газета была районная. Я догадался сразу по бледным шрифтам. Да и фотографий на полосах почти не было.
— Ты середину открой, середину! — торопила хозяйка. И я послушался, быстро открыл.
На второй странице стоял большой очерк. Над ним заголовок набран почти плакатными буквами: «Горит для дояра звезда». Я оглянулся на хозяйку, она смотрела на меня радостно, глаза поощряли — читай же, читай. Потом не вытерпела, поощрила меня голосом:
— Наверно, читать-то умешь хорошо. Так читай про сынка.
В начале автор рассказывал о деревне, где родился Иван Иванович, а потом говорил о нем:
«Скоро Ивану двадцать. Во всех его движениях появилась степенность, большая уверенность. Да и слов он на ветер не бросает, что скажет — сделает. Можно твердо заявить, что слово его — гранит. Обязательство в прошлом году взял нелегкое, кое-кто сомневался — а вытянет ли? Но не таков Иван. По вечерам он хоть и хмурится от усталости, но внимательно изучает передовой опыт, подолгу задерживается на ферме, стараясь задать корм так, чтобы он поедался животными с полной отдачей…».
Хозяйка запокашливала. Взглянул на нее, вижу, ей спросить хочется — нравится ли? Но смущается. Я улыбнулся, она успокоилась — значит, нравится.
А дальше в газете шло самое главное:
«Обязательства дояр выполнил к десятому декабря. Сверх них дал еще по 100 килограммов на корову, или дополнительно две с половиной тонны молока. Помогли ему уверенность в своих силах и та особая сила воли, которую называют упорством. Упорство в большом и в малом, на ферме и в личной жизни — таков молодой Иван. Он научился хорошо массажировать вымя, его зоркий глаз различает любые новинки, все это помогает в ежедневных упорных, но трудных буднях. И новый год начал дояр по-боевому. Если по колхозу суточный надой составлял по шесть килограммов, то Иван надаивал по восемь…».
Хозяйка опять зашевелилась.
— Самостоятельный человек писал. Ты не знашь его?
— Не знаю.
— Я тоже не видела. Да жалею. Даже не покормили парня. С фермы было не вытянуть.
Но я уж читал дальше:
«Иван Палин — интересный собеседник. О своей работе он может говорить часами — говорить о зоотехнике, ветеринарии, о физиологических особенностях коров, обо всех мелочах своего быта. А когда в колхозе встал вопрос — кого послать на курсы искусственных осеменителей — выбор пал на Ивана Палина. И не ошиблись. Быстро пролетело время учебы. Через месяц Иван вернулся в родное село. И с прежним упорством принялся за дело. Сейчас под его началом осеменено уже 148 коров. Но это не предел для Ивана, ведь он много читает хорошей, нужной литературы. И растет человек. А если спросить у Ивана:
— Почему ты пришел на ферму?
— Не мог поступить иначе.
В девятнадцать — открыты все дороги. Можно шагать по жизни твердо, не запинаясь.
— Ну, а есть ли у тебя, Ваня, мечта?
Молодой парень щурит в улыбке глаза…»
И только я дошел до этого места, хозяйка газету к себе потянула.