- Вы пререкались со мной! Девятнадцатилетних гардемаринов не принято сечь, поскольку они хорошо усвоили, что можно, а чего нельзя.
- Так точно, сэр,- побледнел Филип.
- Доложите главному инженеру, что я приказал вас высечь! Однажды вы уже осмелились перечить командиру. Надеюсь, сегодняшний случай станет последним.
- Есть, сэр! - Филип направился к выходу.
- Пока вы будете вести себя как кадет, придется с вами обращаться соответствующим образом,- крикнул я ему вслед. Это было все равно что выстрелить в невооруженного человека, не способного ответить тем же. Но ярость взяла верх над совестью.
Вскоре Филип и Грегор явились для доклада. На Филипа страшно было смотреть. Впервые за все годы службы я видел его совершенно убитым, но не стал ни о чем спрашивать, боялся. Если я сломал его, последствия для корабля будут самыми плачевными.
Насчет Грегора я не питал иллюзий - он люто меня ненавидел. Хотя и доложил об исполнении наказания по полной форме, безукоризненно отдал честь, передал как положено просьбу Касавополуса занести наказание в бортовой журнал. Но я чувствовал, если надавить на него еще хоть самую малость, он не выдержит, бросится на меня и, возможно, убьет. Поэтому именно сейчас надо разобраться с ним как следует.
- Филип, идите в свою каюту,- приказал я, даже не выслушав его доклада.
- Есть, сэр. - Он отдал честь, повернулся кругом и вышел.
Я решил до конца выбить из Грегора дурь.
- Мистер Аттани, хотите мне что-то сказать? - спросил я.
- Нет, сэр,- ответил Грегор, уставившись в пол.
- Мне не нравятся ваши манеры. Потрудитесь их изменить.
- Чего вы от меня хотите, сэр?
Я дал ему пощечину. Лицо его дышало злобой.
- Известны ли вам права кадета, мистер Аттани?
- Думаю, известны.
Я влепил ему еще одну пощечину, сильнее. Кулаки его сжались, но, слава Богу, он на меня не бросился. Случись такое - я вынужден был бы его казнить.
- Кадет находится под опекой командира в полной его власти. Кадет не имеет никаких личных прав. Для командира кадет все равно что сын. Сколько еще пощечин вы хотите получить, мистер Аттани?
- Пожалуйста, сэр! - взмолился он.
- Отвечайте!
- Нисколько! Я не хочу, чтобы вы меня били, сэр! - Его глаза наполнились слезами. Я ударил его еще раз.
- Посмотрите на свои пальцы, мистер Аттани! Он с удивлением посмотрел на свои руки и медленно разжал кулаки.
- Пожалуйста,- прошептал он,- разрешите мне вернуться в кубрик. Я хочу быть матросом.
- Нет. Вы кадет. Ступайте в гардемаринскую каюту!
- Я не ребенок, я не вытерплю такого обращения,- быстро заговорил он, перевел дух и продолжил: - Я не привык к порке. Боже мой, как же это больно! Филип держал меня за руки, когда я лежал на скамье! За что мне такое наказание? Ради бога, отпустите меня в кубрик!
- Нет. Вы будущий офицер. Я сделаю из вас офицера! Хотите еще пощечину?
- Нет, сэр,- еле слышно ответил он. Похоже, мне удалось с ним справиться. Оставалось еще чуть-чуть поднажать.
- Хотите передать привет главному инженеру?
- Ради бога, сэр, не надо! - взмолился Грегор.
- Ведите себя как положено, и все будет в порядке. А теперь идите в каюту.
Он разрыдался, но продолжал стоять по стойке "смирно", боясь даже вытереть слезы.
Я рухнул в кресло и отвернулся, чтобы не видеть его.
- Идите в свою каюту, Грегор,- повторил я.
- Есть, сэр.
Я сидел, не оборачиваясь, и не видел, отдал он мне честь или нет. И после его ухода вздохнул с облегчением - наконец-то мне удалось сломать Грегора. Теперь он будет как шелковый. Я отрезал ему все пути к отступлению. Теперь он будет подчиняться мне беспрекословно, забыв злобу и ненависть.
Той ночью я с трудом уснул, но спал плохо и утром полусонный потащился в душ, до отказа открыл горячий кран, но тут же с криком выскочил и стал изо всех сил растираться полотенцем - вода оказалась ледяной. Я не стал закрывать кран, надеясь, что вода потеплеет, но она становилась все холоднее и холоднее. Ругаясь, как матрос, я натянул штаны, набросил на голые плечи китель и, как был босиком, помчался на третий уровень в машинное отделение.
На лестнице столкнулся с Крисом Дакко, отшвырнул его и, кипя от злости, побежал дальше. Через секунду-другую я уже был на третьем уровне.
- Атас, командир идет! - закричал кто-то из беспризорников. И все они вытянулись по стойке "смирно".
Даже не взглянув на них, я забарабанил кулаками в машинное отделение; случайно вспомнил про панель управления замком, нажал кнопки, с силой распахнул дверь и влетел внутрь.
- Что тут у вас за чертовщина? - взревел я. Деке испуганно вытаращился на меня, едва не выронив кусок трубы, который был у него в руках.
- Держи ровнее, щенок! - прикрикнул на него Касавополус.
В углу вздрогнул Джокко. Воздух был влажным от пара.
- Что случилось? - спросил я.
- Эти ссыльные бестолочи не уследили за давлением,- проворчал Касавополус, показывая на отрезанную трубу. - Вышел из строя клапан, сэр,добавил он, взглянув на меня.
- У меня в душе вода...
- Холодная, знаю. Опоздай я на несколько минут, вода в трубах вообще бы замерзла.
- А эти что здесь делают? - показал я на беспризорников.
- Помогают Эдди искать подходящую стальную плиту, сэр,- кивнул он в сторону склада.
Несмотря на ярость, я не мог не заметить вдруг появившуюся у него вежливость.
- Плиту? Для сверхсветового двигателя? - набросился я на Деке. - А как же вахта?!
Деке открыл было рот, но тут же смекнул, что лучше промолчать, не выводить меня из терпения, и весь съежился, словно ждал удара. Что ж, с удовольствием бы ему вмазал. Бросил взгляд на скамью в углу. Эх, всыпать бы этим нерадивым! Но матросов пороть запрещалось, только сажать в карцер и давать наряды вне очереди. В уставах все предусмотрено: ведь порка могла вызвать на корабле восстание, если командир корабля оказывался тираном. Из низших чинов разрешалась порка только несовершеннолетних, что я изредка и делал.
- Сколько тебе лет, матрос? - спросил я у Деке.
- Не знаю, сэр,- пожал он плечами. - Говорят, шестнадцать или семнадцать.
- Так. Джокко тоже не достиг совершеннолетия, ему восемнадцать. Значит, вас можно выпороть. - Я показал инженеру на скамью. - Касавополус, вам помочь или сами справитесь?