Еды у меня в тарелке почти не осталось, но я нарочно тянул время, маленькими порциями отправлял в рот овощи, так же не спеша пил кофе. Потом наконец приказал:
- Мистер Таер, отпустите экипаж. Мистер Дакко, отведите в карцер мистера Друкера. - Я не поднимал головы от чашки, пока экипаж не покинул столовую. Миссис Ривс, моя соседка по столу, за это время не проронила ни слова.
После ужина я сразу отправился на мостик. Вахтенным был Касавополус. На рассказ о случившемся он демонстративно не отреагировал, хотя и не выказал ни малейшего презрения, как это бывало прежде. И не только презрения! Вообще ничего. Он относился теперь ко мне ни плохо, ни хорошо. Просто никак, если можно так выразиться. После долгого молчания он равнодушно бросил:
- Это лишь отсрочит неизбежное.
- Возможно,- ответил я, полагая, что он имеет в виду бунт.
Но он говорил о другом:
- Двигатель запустить не удастся. И тогда они атакуют меня вопросами, на которые я не смогу ответить.
- Знаю,- Слава Богу, под неизбежным он не имел в виду мое смещение с должности. С этой мыслью я пошел к себе в каюту.
Моральный дух экипажа падал. Еще немного - и разразится гроза. Но я ничего не предпринимал. Первыми я выпустил из карцера Деке и Жанну, сделав им строгое внушение, а на следующий день - Друкера.
Но уже через несколько часов Филип привел Друкера ко мне.
- Он нарушил субординацию, сэр!
- Точнее, мистер Таер!
- Мистер Бранстэд сказал, что растения требуют более частой поливки, особенно помидоры, которые начали вянуть. И я поручил это дело мистеру Друкеру, а он посоветовал мне...
- Что же он вам посоветовал?
- Пожалуйста, сэр,- взмолился Филип,- не заставляйте...
- Отвечайте!
- Есть, сэр. Он посоветовал мне засунуть помидоры вам... ну... в задницу. - Лицо Филипа пылало то ли от злости, то ли от едва сдерживаемого смеха.
- Что вы на это скажете, мистер Друкер? - Я перевел взгляд на рядового.
- Ничего,- ответил он, отведя глаза.
- Два месяца карцера! Гардемарин, проводите мистера Друкера.
Через несколько минут Филип вернулся и доложил:
- Он в карцере, сэр. - Доложил официальным тоном, избегая моего взгляда.
- Хорошо.
- Надо найти ему замену на вахте в отделении гидропоники.
- Знаю.
- Почти не осталось людей...
- Вы свободны,- оборвал я его.
Отдав честь, Филип вышел. Я не замедлил вызвать Уолтера Дакко, вручил ему пистолет и приказал сопровождать меня вниз на третий уровень.
- Прикройте меня,- сказал я ему у входа в четвертую секцию.
- Что вы собираетесь делать, сэр? - изумился Дакко.
- Хочу вывести Клингера. - Я набрал код замка на панели, открыл дверь и крикнул: - Клингер!
Появился грязный, растрепанный Акрит и, глядя на меня без всякого интереса, сообщил:
- Наверно, он в комнате отдыха или просто где-нибудь шляется.
- Позовите его.
Вскоре передо мной предстал Клингер - осунувшийся, небритый, с темными кругами под глазами.
- Помните, что вы мне тогда говорили?
- Что говорил? Вам?
- Об искуплении вины,- напомнил я.
- Ох, Боже мой! Конечно же помню! - Он бухнулся передо мной на колени. - Пожалуйста!
- Выходи.
Он обалдел от счастья, замешкался, но тут же выскочил в коридор.
- У вас будет статус ученика матроса. И никаких прав.
- Хорошо, сэр! Есть, сэр!
- Помните, это ваш последний шанс. Другого не будет. При первом же нарушении дисциплины я казню вас на месте.
- Согласен, сэр! Я больше не причиню вам неприятностей! Честно! Я буду...
- Вы замените мистера Друкера в отделении гидропоники. Мистер Дакко, отведите его на склад и выдайте обмундирование.
- Есть, сэр.
Правильно ли я поступил? Добросовестного матроса посадил в карцер, а мятежника выпустил на свободу. И все это ради дисциплины.
- Огонь! - Я смотрел на экран, где лазеры "Дерзкого" уничтожали металлолом, выброшенный из верхнего шлюза и служивший в качестве цели. Через несколько секунд куски металла раскалились докрасна и расплавились. Сейчас лучше,- похвалил я стрелков. - А теперь практикуйтесь на тренажерах. - Отключив лазеры, я поставил их на предохранители и заблокировал шифром.
Обычно на кораблях экипаж обучается стрельбе из лазерных пушек только на тренажерах, по целям, которые рисует компьютер. Помнится, в мою бытность кадетом на тренировочной базе нам разрешили стрелять по металлолому. До сих пор не могу забыть волнение, охватившее нас при виде кипящего в космическом вакууме металла. Став командиром, я тоже начал практиковать этот метод обучения, куда более эффективный, чем воображаемая стрельба.
Но хорошего понемножку. Чтобы собрать и выбросить из шлюза отходы металла, необходимо время, а у экипажа его в обрез.
- Керрен, генерируй цели вокруг корабля. А также их исчезновение в произвольные промежутки времени от трех до двенадцати секунд с момента появления или в случае поражения,- приказал я.
- Есть, сэр,- вежливо ответил компьютер, и на экране начали появляться воображаемые враги. Я объявил в микрофон:
- Уничтожить все цели. Учение на поражение, а не на меткость.
При стрельбе на меткость стрелку засчитываются только выстрелы, поразившие цель. При стрельбе на поражение - только количество пораженных целей, количество выстрелов при этом не имеет значения. Если цель исчезает, прежде чем стрелок ее поразит, ему начисляется штрафное очко.
- Начали! - скомандовал я.
Из динамика понеслись выкрики стрелков. Они сидели за лазерными установками по двое - один стрелял, другой регулировал мощность и длительность выстрела. Разумеется, компьютер стреляет лучше человека, но в реальном бою только человек способен правильно определить первоначальную цель.
Керрен выводил цели как на мониторы стрелков, так и на экран на мостике. Я видел, что многие цели исчезают непораженными, и через пятнадцать минут приказал прекратить огонь. Для разбора результатов учений ко мне явился матрос Цы.
- Плоховато стреляют,- сказал ему я.
- Но... Так точно, сэр,-ответил он.
- А почему? Что им мешает?