- Я перебью вас всех.
- А вот хрен тебе!
- Последний раз предлагаю, Андрос. Сдавайтесь или вы все умрете.
- Послушай, командир, или ты отстанешь от нас, или мы отключим электроснабжение. Сайкес знает, как это сделать, чтобы в инженерном отделении все было в порядке.
Я переключился на мостик:
- Керрен, могут они это сделать?
- Могут, хотя это довольно сложно. Главный инженер справился бы, а последствия вмешательства неспециалиста предсказать трудно. Я посмотрел личное дело Сайкеса. Судя по всему, ему удастся все сделать, как надо.
- А что ты можешь сказать об Андросе?
- Предполетное тестирование выявило у него эмоциональную неустойчивость.
Я снова соединился с инженерным отделением:
- Андрос, мы можем обойтись без внешнего электроснабжения, аккумуляторы позволят нам продержаться достаточно долго. За это время вы все подохнете с голоду.
- Может быть,- равнодушно ответил он,- но прежде сожрем ссыльных.
Грегор присвистнул от ужаса. Андрос, очевидно, услышал и гадко хихикнул.
- Вот эта девка Анни, например,- продолжал этот негодяй,- хоть и костлявая, но местами мяса хватает. Так что не рыпайся, Сифорт. И не забывай о гидропонике. Мы и туда влезем. Запросто взломаем дверь и повырываем все растения. А станешь нас доставать - на фиг взорвем весь твой поганый корабль. Нам терять нечего! Понял?
Господи, что же делать?
- Подождите, скоро я с вами свяжусь,- сказал я, чтобы выиграть время.
- Давай решай, Сифорт. Но не вздумай атаковать нас, а то мы для начала зажарим одну из девок. Чтобы ты не сомневался - мы настроены решительно.
В полном отчаянии, плохо соображая, я побрел на мостик. Проклятье! Надо же быть таким идиотом! Упустить инициативу и позволить спятившим бунтовщикам диктовать условия. Надо было поставить на ночь стражу у дверей инженерного отделения или атаковать мятежников сразу. А что будет теперь? Есть ли хоть какой-то выход?
Над дверью мостика зашевелилась телекамера. Филип, увидев меня, отпер дверь. Молча. Без единого слова. Подавленный происходящим, я стыдился взглянуть ему в глаза.
- Похоже, нелегко нам придется,- наконец выдавил я из себя.
- Да, сэр. Думаете, их угрозы реальны?
- Не хочу сейчас думать об этом. Позови Касавопо-луса. - Я опустился в кресло, закрыл глаза, попытался привести в порядок мысли. Может, пойти на уступки мятежникам?
Немного придя в себя, я открыл глаза. Прямо передо мной был экран, тот самый, в который я неистово кричал, разговаривая с адмиралом Тремэном. Тогда я нарушил присягу, а позже в этом же кресле твердо решил выполнить свой долг до конца.
Конечно, я знал наизусть все главные статьи устава, но на всякий случай вывел текст на экран и перечитал:
"Командир командует кораблем от имени и по поручению Правительства. Власть командира прекращается в следующих случаях: в случае отстранения от должности по приказу старшего офицера; в случае смерти; в случае недееспособности, определяемой согласно правилам, изложенным в настоящем уставе".
Итак, сдача мятежникам хотя бы части корабля будет вопиющим нарушением устава, а значит, и нарушением присяги. Правда, положение, в котором я оказался вместе с моим кораблем, уставом не предусмотрено - у меня нет опытных офицеров, настоящего экипажа. И все это не временно, а скорее всего, до конца наших дней.
Ну и пусть не предусмотрено. "Дерзкий" - корабль военный, а я его командир. И должен выполнять свой долг до конца.
Послать необученных новобранцев в атаку на забаррикадировавшихся мятежников я не мог, а сам трусливо спрятался за бронированной дверью мостика. А моя офицерская честь? Допустим, я поведу новобранцев на штурм и при этом погибну? Корабль останется без командира, и развязка наступит очень и очень скоро, причем не в пользу пассажиров.
Что же делать? Не рассуждать, а действовать. Выполнять свой долг, пусть даже ценой собственной жизни. Прежде всего надо помнить о долге и только потом думать о себе.
Не вечно же я буду мертвым. Лишь до тех пор, пока Господь Бог не призовет всех нас на Страшный Суд. И тогда я снова встречусь с Амандой и Нэйтом,
Я постарался унять бившую меня дрожь и поднялся с кресла.
Как быть с беспризорниками? Собственной жизни мне не жаль, но во время боя могут погибнуть заложники. А они ни в чем не виноваты. Сколько пленников у Андроса?
- Керрен, ты записал мой разговор с Андросом? - спросил я.
- Так точно, сэр.
- Прокрути.
Запись окончилась. Количество заложников в разговоре не упоминалось. Я попытался вспомнить: на "Порции" было сорок два беспризорника. Помнится, когда Алекс Тамаров сказал, что нам придется везти ссыльных, я пришел в бешенство. С тех пор, кажется, прошла целая вечность. Три беспризорника умерли от вируса, занесенного проклятыми чудищами. В новый экипаж я зачислил пятнадцать или шестнадцать беспризорников. Значит, в качестве пассажиров осталось двадцать три.
- Филип, кто отвечает за пассажиров?
- Я назначил мистера Ковакса, сэр. Нас перебил Керрен:
- Извините, сэр, но к центру управления приближается инженер Касавополус.
- Впусти его,- приказал я и обратился к Филипу.
- Выясни, сколько беспризорников Ковакс собрал в столовой.
Вошел инженер Касавополус, я жестом попросил его подождать.
- Четырнадцать ссыльных, сэр,- сообщил Ковакс по связи.
Значит, в лапы к мятежникам попали девять беспризорников. Девять неграмотных, диких подростков, собранных по притонам и трущобам для дурацкого эксперимента и оказавшихся в результате за девятнадцать световых лет от Солнечной системы на борту погибающего "Дерзкого".
Надо мне подольше морочить голову Андросу и его дружкам. За это время новобранцы научатся пользоваться оружием и мы подготовимся к операции по захвату третьего уровня. Может быть, удастся перебить мятежников ценой жизни нескольких моих людей. Не исключено, что при этом погибнут все девять заложников. Смерть бойцов более естественна - на то они и солдаты, чтобы воевать. Но при чем здесь невинные дети, оказавшиеся пешками в бюрократической игре равнодушных чиновников? Для меня они обычные пассажиры. Вправе ли я подвергать опасности их жизнь? Нет. А вправе ли я нарушить присягу?
Неужели нет никакого выхода? Я попытался вспомнить обстановку инженерного отделения.
- В коридоре появился член экипажа, командир,- доложил Керрен.
- Что? А... Спасибо, Керрен. - Я посмотрел на экран монитора, наблюдавшего за коридором, и увидел Эдди Босса в новой униформе, уже поднявшего руку, чтобы постучать. От досады я хлопнул по подлокотнику. Что за бардак! Не мостик, а проходной двор!
- Сейчас я с ним разберусь, сэр! - Филип распахнул дверь и сурово спросил: - В чем дело?!
- Хочу говорить с командиром,- как ни в чем не бывало ответил Эдди Босс.
- Вы нарушаете устав! Рядовым запрещено являться на мостик без вызова!
- Мне нужен командир, а не ты.
- Вы разговариваете с офицером, мистер Босс,- вспылил Филип,- и должны называть меня "сэром". Смирно! Отдать честь! Будете нарушать устав - посажу в карцер!
Я наблюдал за происходящим по монитору.
- Чего?! - изумился Эдди, презрительно глядя на гардемарина. - Ты меня в карцер посадишь? Это тебя я должен называть "сэром"?!
- Да! И не только меня. Любого офицера,- горячился Филип, пытаясь вытолкать Эдди за порог.
- Убери лапы, пока не обломал,- процедил Эдди.
- Я был там, мистер Босс.
- Где?
- В пассажирской столовой, когда вы давали присягу. Помните? "Клянусь своей бессмертной душой..." Вы клялись подчиняться старшим по званию. Забыли? А я хорошо помню.
- Мало ли чего я говорил! - бросил Эдди.
- Вы дали клятву, мистер Босс. Поклялись своей бессмертной душой.
- Может, и так. Но командиру, а не тебе.
- Я действую от его имени! Поняли? Молодец Филип, здорово объяснил принцип субординации.
Эдди поразмышлял и с нажимом ответил:
- Мне ничего не стоит разорвать тебя пополам, парень.
- Возможно,- не стал возражать Филип. - Только не советую вам нарушать дисциплину.