Я, конечно же, — а иначе это была бы не я! — взбрыкнула. Заявила, что крутила кой на чём его помощь, сама справлюсь. Обойдусь без него, придурка бестолкового.
Взяла академический отпуск, вернулась в Калининград, к родителям.
Папа искренне поддержал, радовался рождению внучки. Говорил, что всегда хотел второго ребёнка, жена отказывалась, а дочка подарила.
Мама тоже не возмущалась, по-женски ей было жалко меня, обманутую и брошенную. Внучка, значит, внучка, поднимут, главное, чтобы я получила образование.
В положенное время я вернулась в Красноярск. Снова пошла учиться, тот факт, что я оказалась старше большинства однокурсников, меня не тревожил. С одним из них у меня даже завязался страстный, как позже окажется, продолжительный роман.
Арнольд Бербок оказался младше меня на три года, его мама работала начмедом в областной больнице, отец восседал в Министерстве здравоохранения Красноярского края, на одном из самых важных постов.
Женщина с ребёнком — не лучший выбор их сына, я отлично это понимала, но парень оказался на редкость настойчивым.
Красиво ухаживал — цветы, рестораны, сюрпризы, поездки, дорогие подарки. Помогал — в учёбе, в быту, с деньгами.
Его не смущало, что у меня есть дочка. Напротив, он с энтузиазмом выбирал ей подарки, приносил то куклы, то книги.
Рвался познакомиться с ней, с моими родителями, увидеть места, где я родилась и росла. Говорил, что скоро (не сейчас, конечно же) перевезём Ладу в Красноярск и будем жить большой и дружной семьёй.
На пятом курсе умер мой папа, неожиданно, как это всегда бывает, до сих пор с содроганием вспоминаю события тех дней. Похороны, убитую горем маму, раздавленную родню со стороны отца…
Я считала, что маме будет тяжело с Ладой, собиралась забрать, она уговорила оставить. Говорила, хорошо, что хоть кто-то будет рядом, поддерживать, давать сил.
А на шестом курсе, не прошло и года после похорон, попросила забрать, потому что не справляется. И вообще, хочет заняться, наконец, своей жизнью.
Что оставалось? Естественно, я забрала дочку, не слишком-то понимая, как буду устраивать быт, продолжать учёбу. Оставалось немного, но эти месяцы нужно было продержаться, сдать экзамены, найти работу…
Как вообще строить будущее, когда с одной стороны до получения полноценного образования рукой подать, с другой — основная учёба как раз впереди, а с третьей — ребёнок, который требует неустанного внимания?
Но и тут мой драгоценный Арнольд не оплошал. Снял нам с дочкой двухкомнатную квартиру в хорошем районе, решил вопрос с садиком, сказал, что будет оплачивать няню, и вообще — всё отлично!
Будем жить большой, дружной семьёй. Правда, после окончания учёбы, но будем же.
Я считала, что выхватила счастливый билет, единственный на неисчислимое количество миллиардов.
Факту, что родители Арнольда воротили от меня нос, как от прокажённой, я значения не придавала.
Подумаешь… главное, что у нас любовь до неба, и Лада начала называть Арнольда папой.
Со специальностью «Лечебное дело» я вышла в люди, устроилась работать терапевтом в районную поликлинику, думая, что всё самое замечательное впереди.
И для меня, и для Лады, и естественно для Арнольда — его я рассматривала, как неотъемлемую часть нашей с дочкой жизни, пусть он и не спешил узаконить отношения.
Не в штампе же счастье.
Всё закончилось в одночасье, по щелчку пальцев, когда всерьёз встал вопрос об ординатуре.
Родители решили отправить Арнольда учиться в Москву, к одному из светил медицины, по совместительству — лучшему другу Бербока-старшего. Всё было обдумано, оплачено — а это немаленькие суммы, — куплена квартира недалеко от будущего места учёбы и работы, и даже подобрана подходящая невеста, со статусными родителями и хорошими перспективами, как и полагается отпрыску Бербоков.
Мы с Ладой не вписывались в великие планы покорения медицинского Олимпа и Москвы.
Арнольд юлил, как вошь на соплях, обещал всё уладить, договориться, решить, пока в день оплаты за съём квартиры не улетел в Москву. Пробурчал в трубку несвязные извинения, попросил оставить его в покое.
Дата свадьбы с нужной девушкой была назначена.
Пока я приходила в себя, гадая, как долго мой счастливый билет встречался за моей спиной с профессорской дочкой, меня уволили из поликлиники, где я только начала работать.
Уволили со скандалом, в один день, по нелепому обвинению истеричной, дементной бабки. Грозили статьями «оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья» и «причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» на выбор, но, в конце концов, пожалели.