Тогда я думала, что пожалели.
Отец Арнольда позвонил мне в тот же день, в тот же час, когда я с трясущимися руками вышла из кабинета главврача поликлиники.
Вызвал в свой высокий кабинет и прямо заявил, что будущего сына со мной не видит, и мне лучше не видеть. Забыть о Бербоке-младшем навсегда. Не того я поля ягодка. Не для меня орла растили.
Поиграл мальчик во взрослую жизнь, потешился с опытной девкой, набрался ума-разума, не нахватал заразы на свой орган, не пошёл по кривой дорожке. И достаточно, дальше они сами.
В моих услугах больше не нуждаются, так сказать.
Я могу упрямиться, но он гарантирует, что права на работу я лишусь. Сильно начну упорствовать, мне организуют уголовную статью. С профессией врача зарекаться от тюрьмы никак нельзя.
Сейчас и организует судебное разбирательство.
Всё готово, нужные бумаги подписаны, адвокаты сидят на низком старте. А уж как прокуратура будет счастлива, как общественность обрадуется жареным фактам…
Но если вниму здравому смыслу, у него для меня имеется поистине щедрое предложение, обещающее все блага мира.
Для начала оставить за собой право трудиться по полученной профессии. Ведь я хороший врач на самом деле, не такой талантливый, как Арнольд, но лучше большинства современных выпускников.
Своим умом училась, педагоги хвалили, у начальства на хорошем счету… была.
Зачем же пропадать диплому?
Стране молодые, перспективные специалисты в области здравоохранения ой как нужны!
Недавно на совещании рассматривали районы Красноярского края, где необходимо расширять сеть медицинских амбулаторий, ФАПов.
Например, есть отличное село Кандалы. Давно на заметке, только то одно, то другое, никак до ФАПа руки не доберутся, и врача не найти, готового в столь живописное место поехать.
А здесь — вот, пожалуйста, молодой специалист, энтузиаст, который готов вступить в программу «земский доктор».
И правильно, что готов, к слову.
Госпрограмма — это не только круглая сумма на счету, которую можно потратить по своему усмотрению, но и помощь с жильём, опыт работы, почёт и уважение.
Честь и хвала!
Не то, чтобы у меня не было вариантов. Были, конечно.
Я могла на всё плюнуть, вернуться в Калининград, пойти работать. Туда бы руки старшего Бербока не дотянулись.
Могла уйти в бьюти-сферу — это ещё и прибыльно, а расставшись с Арнольдом, я внезапно поняла, что денег мне не хватает.
Могла податься в просветители, вещать с экранов смартфонов о пользе альтернативного молока и вреда глютена.
Но меня — а это была бы не я, случись иначе, — зацепило, завело, понесло.
Я решила, что со всем справлюсь. Всего добьюсь. Все ещё увидят и пожалеют.
В тот же вечер ко мне заявилась мамаша Бербок с требованием вернуть всё, что дарил её драгоценный мальчик, иначе она напишет заявление в полицию.
Есть у меня доказательства, что браслетик Картье мой? А у неё есть. Оказалось, Арнольд щедрой рукой подарил мне материнское украшение, и не одно.
Пришлось вернуть всё, кроме автомобиля, который был записан на меня, и я вцепилась в эту железяку, как в оплот всего человечества.
Тогда меня не просто зацепило, завело, понесло, меня вышибло.
В итоге обнаружила я себя за рулём своего Мини Купера купе, с Ладой на заднем сиденье, въезжающей в село в глубочайшей заднице мира.
До того знаменательного дня я в деревне не была ни разу, даже школьную экскурсию на эко-ферму пропустила.
Живую козу видела только в зоопарке, трактор Беларусь в мультике, траву лишь на газонах парков, яблоки в супермаркете.
Председатель обещал мне все блага мира, лишь бы я не передумала. ФАП им был необходим как воздух, специалисты же не торопились занимать столь завидное рабочее место. Швырял к моим ногам блага со щедростью пылкого влюблённого.
Не сходя с места, мне было обещано место в садике для Лады.
Водитель с машиной, чтобы свою ласточку не бить — здесь бы мне и заподозрить неладное.
Дрова сколько надо — здесь тем более.
Квартиру в коттедже в центре села, со свежим ремонтом — а здесь я окончательно потеряла всякую бдительность.
«Квартира в коттедже в центре» выглядела в моём воображением эдаким домишкой из красного кирпича в английском стиле, с ровной лужайкой перед беленьким забором.
По факту я оказалась единственным врачом больше чем на две с половиной тысячи человек, не меньше семьсот из которых раскиданы по дальним деревням.