- И у меня странные названия получаются, - вмешалась в разговор Иванна. - Я вот отдельно выписала: Зуулу, Роа...
К ней подошли.
- Зеее... - продолжала Иванна.
- Откуда ты их взяла?
- С потолка! - рассердилась Иванна. - Откуда мы все берем?
Тут же одумалась и сказала спокойно:
- Сами появляются. Лезут в голову.
- Есть! - крикнул Берни, который за минуту до этого предлагал мысу название Гаттерас. - Мыс Моо!
- Ребята, и мне... - отозвался Василий Финн. - Какой-то гавайский язык: река Пееке...
У Берни уже стояло на карте: мыс Моо.
- Нет, хватит! - возразила Иванна и написала вдоль хребта, над которым сидела с полчаса: Зуулу.
Бросила карандаш:
- Не могу!
- И я не могу! - Берни отодвинул прочь карту. - Наваждение!
- В уши так и дудит!..
Побросали карандаши. Происходило что-то странное, и все это чувствовали.
- Перерыв! - объявил Геннадий.
Когда все вышли на воздух, Геннадий запросил Северную. В рамке стоял Серенга, глаза его блестели от возбуждения.
- Что у вас? - спросил Геннадий.
- Паника, - ответил Серенга.
- С названиями?..
- С названиями.
Вечером разразилась гроза.
Грозы на планете бывали и раньше. Радовали обитателей станции: молнии, гром были как на Земле.
- Смотрите, смотрите! - вскрикивал кто-нибудь. - Какая резкая молния!
Ветвистый огонь обнимал небо, все вспыхивало синим или оранжевым.
- А вон шаровая!
- Еще, еще!..
Шаровые молнии появлялись в каждой грозе. Плыли над лесом, над станцией, вызывая общий восторг:
- Чудо!..
Сейчас в воздухе кружились хороводы шаровых молний, гирлянды. Никто не кричал: <Смотрите!> В пляске шаров можно было увидеть закономерность. Появляясь из туч - гроза была сухой, ни капли дождя, - шары падали на здание станции, казалось, вот-вот коснутся крыш. Но крыш они не касались. Взмывали свечой, кружились цепочкой вокруг построек, даже перегоняли друг друга.
Обитатели станции толпились у окон. Удары грома сотрясали воздух и станцию. Ветвистые молнии были выше туч, били почти беспрерывно; сполохи белого и фиолетового огня проглядывали сквозь тучи, охватывая их с одного, с другого конца, словно грозя поджечь.
- Выключите свет! - распорядился Геннадий.
Электричество выключили. Тьма вошла в залу, сполохи бились за стеклами.
- Все вокруг станции... - сказал кто-то.
- Кажется.
- Нет, не кажется! Станция в центре грозы.
В ряду противоположных окон вспыхивали те же молнии, сыпались огненные шары.
- Несдобровать нам сегодня, - мрачно бросил Василий.
- Ну, ну... - возразили ему, но в голосах звучала тревога.
Между тем пляска шаров становилась неистовой.
- Видео... - попросил Геннадий в надежде связаться с Серенгой.
Видео не работало.
- Защитное поле!
Голубая завеса не вспыхнула. Самдар включал и выключал рубильники:
- Нет тока...
- Зашторить окна!
Заслонки не опустились. Геннадий забыл, что нет тока.
- Волнуешься, командир? - спросил Василий.
Геннадий пожал плечами. Люди перед стихией были полностью беззащитными.
Круговерть огненных шаров вдруг замедлилась.
- Смотрите!..
В ответ раздался звон лопнувшего стекла. Осколки посыпались на подоконник, люди шарахнулись от окна.
Шар величиной с арбуз втиснулся в разбитую шибку, секунду поколебался на месте, словно отряхиваясь, не зацепил ли пылинки с металлической рамы?..
- Стойте не шевелясь! - сказал Геннадий.
Шар покружился под потолком, спустился к столу. Задержался над картой Симоны - карта была почти заполнена, - неторопливо двинулся к сейфу. Вел себя как обычная шаровая молния, которая может обойти комнату, покачаться над металлическими предметами и выйти в то же разбитое окно, в какое влетела. Главное в этих случаях - не шевелиться, не создавать тока воздуха, чтобы не привлечь к себе молнию. Геннадий повторил еще раз:
- Не шевелитесь!
Над сейфом шар задержался, проделывая круговые и в то же время колебательные движения. В комнате почувствовался запах горного снега, озона.
- Долго это будет? - спросил Самдар.
- Тише! - сказала Симона.
Шар продолжал колебаться над сейфом.
- Что его привлекло? - спросила шепотом Майя.
- Тише...
Шар оторвался от сейфа, поплыл к окну.
- Так-то лучше... - сказал кто-то с иронией,
Страха у людей не было - присмотрелись. Да и ни к кому из людей шар не приближался.
- Поди, поди прочь, - приговаривал Берни. - Чего тебе здесь?
Шар пересек комнату, был у окна.
- Ну вот, - сказал тот же Берни. - До свиданья.
Шар не ушел на волю. Приблизился к призме, коснулся ее верхней плоскости. Будет взрыв - шар впервые задел предмет!.. Но взрыва не последовало. Призма вспыхнула изнутри, ее пронизали искры, покружились и застыли горсткой смородины или крупной рыбьей икры.
- Аккумулятор! - сказал Самдар.
- Инкубатор... - поправила его Симона.
Шар еще раз коснулся поверхности, и еще горсть икринок застыла в призме.
- Симона права! - сказал Геннадий.
Шар поднялся к выбитой шибке, задержался, словно прощаясь или желая что-то сказать. <Кажется, усмехнулся>, - заметит после Самдар. После когда все станет ясным. Сейчас все следили за молнией и хотели лишь одного: Уйди.
Шар ушел, словно растворился в воздухе.
Зажегся свет.
- Пронесло! - вздохнули картографы.
Заговорили наперебой:
- Что это было?
- Празднество?..
- Ничего подобного не видела в жизни, - говорила Симона. - Ничего подобного!
Наклонилась над картой.
- Ребята!.. - отшатнулась, лицо ее побелело.
- Что с тобой? - кинулись к ней.
- Карта... - шепотом произнесла Симона, опустилась на стул.
Карта была другой. Названия, придуманные горам, холмам, были другими, горы вместо Алмазных назывались Тахее, холмы из Пологих превратились в Баата. То же самое с ручьями, лесом. Только река со странным названием Аунауна так и осталась - Аунауна...
- Это сделал шар?..
Люди, не дыша, сгрудились вокруг карты.
- Шар?.. - спрашивала Симона.
Фаготин шагнул к сейфу, распахнул дверцы. Выхватил атлас - руки его дрожали, швырнул на стол. Все названия в картах - до единого - были изменены.
- Электронная жизнь, - сказал Геннадий. - Вот кто хозяин планеты - не мы!
Василий шумно вздохнул, Самдар повернулся к окну:
- Силы небесные!..
За окном была ночь - черная и чужая. Зигзаг расколотого стекла блестел росчерком, перечеркнувшим работу и присутствие людей на планете.
- Еще!.. - указала Майя на титульный лист, до которого добралась, перелистывая страницы атласа.
На первом листе осталось слово НАДЕЖДА - единственное, написанное по-русски. Исчезла только большая буква в начале слова - стояла маленькая!..
Как ни удивительны были события последнего часа, перемена буквы с заглавной на маленькую поразила всех как громом. С минуту в зале царила растерянность. Искали объяснение и не находили слов высказаться. Самдар пришел в себя раньше всех:
- Что это - шанс?..
Фаготин крутил тумблеры передатчика, вызывал корабль:
- <Юнона>! - повторял он. - <Юнона>!
Ребята все еще рассматривали титульный лист.
- Может быть, они хотят с нами контакта? - продолжал спрашивать Самдар.
- <Юнона>! - вызывал Геннадий.
- Слушаю! - ответил корабль. По голосу картографы узнали капитана Гулаева.
- Свертываю работы по картографии. Объявляю эвакуацию, - сказал Фаготин.
- В чем дело? - Наладилась видеосвязь, встревоженные глаза Гулаева смотрели с экрана.
Геннадий коротко доложил о происшедшем. Показал несколько карт с неведомыми названиями. Гулаев слушал, кивал головой.
Подключился к видео Виктор Серенга, показал станцию:
- Призмы полны икрой. Прекращаю работы.
Капитан <Юноны> согласился с руководителями:
- Меняю курс. Ждите.
Помедлил секунду. Спросил:
- Как же теперь с Надеждой?