Пришлепала прабабушка Ира, взяла ещё не остывшую ложку, пополоскала её в грязной миске и села пить чай. Я удивленно посмотрела на старуху, потом повернулась к Леше. Он все видел. Когда мы вышли на улицу, Леша сказал:
— Думаешь, моя бабуля чокнутая? Просто она ненавидит мою маму и выказывает ей свое презрение.
— Но твоя мама хорошая, добрая, тихая. Чем она провинилась?
— Тем, что любимый внук женился на девушке, которая ей не понравилась.
— Твой отец любит маму?
— Любит.
— Почему тогда не защищает?
— Папа и свою родню тоже любит. Он «меж двух огней».
— Что же вы не уйдете?
— На квартиру? А знаешь, сколько денег надо платить? Да и бабушка не позволяет.
— Почему?
— А над кем ей тогда издеваться? У прабабушки для этого — баба Люда, а у бабы Вари — моя мама.
— Дурдом какой-то! — вспыхнула я.
— Зря ты так. Соседи тоже без передыху ругаются. Там бабка внуку кушать не дает. А у других пьют беспробудно и дерутся. Это еще хуже.
— А хорошие соседи есть у вас?
— Не знаю. В пятой квартире всегда тишина. Но бабушка говорит, что в тихом омуте черти водятся. Я как-то попросил бабу Варю не ругаться, а она ответила, что «пар выпускает», а то у нее злость скапливается и здоровье портит.
— А про здоровье других она не думает?
— Себя бережет. Говорит, для нас старается.
— Не надо было твоей маме в такую семью замуж идти.
— От нищеты глухая жестокая рознь в семье. Папа так говорит.
— Твоя же мама не скандалит? От характера человека все зависит.
— Не все! Не хочу про это думать!
— Тогда станешь как твой папа. Ты должен жалеть и защищать свою маму! Я бы защищала.
— Не получается, — вздохнул Леша.
Толян не вмешивался в разговор. Он машинально крутил в руках деревянный автомат.
А мне вспомнился огромный городской аквариум. Я с Ириной ходила в зоопарк. Меня тогда поразила спокойная совместная жизнь рыб разных пород. Камбала улеглась на хвост красноперой рыбе, а та даже не вздрогнула. Краб неторопливо перелез через рыбу-змею. Она тоже не заволновалась. И две рыбешки — пестрая и красная — рядом откусывали улиток со стены аквариума и не ссорились. Почему же люди в семьях ругаются?
ЛЮБОВЬ
Уже полторы недели не вижу Толика. Сегодня опять вытащила из шкафчика любимый плащ, накинула коричневую шальку и вышла на крыльцо. Вертикальный дождь плясал на тротуаре, высекая пузырьки на мгновенно образовавшихся лужах, отчего их поверхности казались скачущими. Пузыри плавали, лопались, вздрагивая, ныряли и навсегда скрывались под водой. Кипящие потоки неслись по асфальту вдоль бордюра. Вскоре сетка дождя поредела, капли стали мельче. Дождь прошел. В одном углу под навесом ребята играли в «ножички», в другом в «пристенок». Скучная игра, однообразная. Но мальчишки обсуждают каждое падение монеты с таким азартом, что дело доходит до ссор. Что они находят в этой игре? В «ножички» и то интересней. Тут ловкость вырабатываешь. Девочки у крыльца в кучку сбились. Шушукаются. Тоска.
Толя все же вышел, но не один, с воспитательницей.
— Запомни, — донеслось до меня, — только на два часа и ни ногой в город, понял?
Мой друг в ответ кивнул. Я обрадовалась и побежала на хоздвор. Толя пришел туда же. Он был в чистой вельветке (курточке из вельвета) и фуражке. Лицо бледное, от этого черные круглые, как у плюшевого медвежонка, глаза казались еще темней.
— Все нормально? — спросила я.
— Порядок. Сейчас за нами следят из окна. Поняла? Давай залезем в кабину грузовика, а когда им смотреть надоест, потихоньку выберемся, пройдем вдоль забора, и я «слетаю» в город.
— Ты же обещал не убегать?
— Я быстро. Гляну, все ли у мамки в порядке, и вернусь.
— Может, не надо?
— Надо!
— Давай вместе.
— Нет! — решительно возразил Толян.
Но я все равно пошла за ним, только так, чтобы он не видел. Несколько минут Толя с видимой скукой слонялся по двору, а потом неожиданно быстро поднырнул под доску, висевшую на одном гвозде.
Дорога то и дело виляла и наконец привела на окраину города. Всюду потрепанные домишки, поломанные штакетники, пыльные обочины. Осенняя листва, гонимая ветром, перебегала мне дорогу.
Толян юркнул в распахнутую, висевшую на одной петле калитку, осторожно заглянул в окно, затем быстро прошел внутрь. Через минуту и я таким же манером — за ним. Спряталась в узеньком коридорчике и сквозь щель в дверном косяке стала наблюдать, что происходит в комнате.